Миссионеры

Связист на берегу скрылся в хижине и не показывался минуты три. Потом выскочил снова и бегом припустил к вышке. На бегу подобрал обломок тяжелой раковины, намотал на него шнур и, прицелившись, бросил. Связист на смотровой площадке поймал обломок, сорвал шнур и повернулся к зеркалу.

– Захват скомандовали… – предположил кто-то на борту «Тахи тианга».

– Да, не повезло, – проговорил с сожалением механик. – Могли ведь попасть в группу захвата. Нет, торчи здесь…

– Гнилые рифы! – В данном случае название базы третьего флота вечерних было употреблено их юным связистом в качестве ругательства. – А как же мне тогда не повезло! Я на Аату-6 вырос! Родись на год позже, был бы сейчас там!..

Воины, не прекращая жевать, ухмыльнулись.

– Развоевался! – насмешливо сказали в абордажной команде вечерних. – Там уж вас, наверное, давно всех эвакуировали…

– А вот интересно, – задумчиво промолвила высокая светлокожая девчушка-снайпер. – Утренние в группу захвата входят?

Нижние челюсти разом остановились. Прогуливающиеся по обеим палубам оборотни рассеяно повернулись к говорящим.

– А то мы без вас не справимся! – оскорбился связист вечерних.

– Вы справитесь! Если как тогда на Ледяном Клыке…

– Язык! – не оборачиваясь, бросила Ити-Тараи, и болтовня на корме мгновенно смолкла. Нижние челюсти снова пришли в движение. Лениво переплескивалась прозрачная затабуированная вода, да подросток из огневого расчета с невинным видом мурлыкал вполголоса свой любимый «Стрелковый ракетомет»:

…вставь обойму,услышь щелчок,

отведи затвор,нажми курок –убей европейца…

Не сговариваясь, все опять посмотрели на хижину.

В хижине заседал Большой Круг. Вчерашние противники в самом деле располагались на циновках широким кругом – так, чтобы можно было видеть все лица сразу. Не однажды обменявшись ударами – ракетными, десантными, прочими, – они хорошо изучили друг друга, знали друг друга по именам – и вот наконец встретились. Впервые. Стратеги, руководители лабораторий, оружейники, химики, металлурги… И двое Старых. Всего двое. Третий даже не смог прибыть – настолько был слаб.

Остров контролировался теми, которые не воюют. Проще говоря, миссионерами. От них также присутствовали два человека. Один – классический оборотень – светлокожий, нетатуированный: такими, верно, Старые были в молодости. Второй – огромный, темный, весь с головы до ног покрытый варварской, ничего не обозначающей татуировкой. Личность почти легендарная – Сехеи, во всяком случае, слышал о нем не раз. Внедренный в незапамятные времена к южным хеури, этот человек благодаря уму и невероятной физической силе довольно быстро достиг высокого положения, объединил в своем лице светскую власть с духовной и, подчинив затем еще четыре племени, за какие-нибудь десять лет цивилизовал их до уровня вступления в войну. На стороне утренних, разумеется… Увидев Сехеи среди присутствующих, он улыбнулся ему, как старому знакомому, и стратег испытал легкое потрясение, узнав в огромном черном каннибале того самого колдуна, что требовал когда-то предъявить отрезанную голову или хотя бы левую руку десятилетней Ити-Тараи.

Большой Круг начался с неожиданности. После первых слов Старого о Великом Враге один из утренних выхватил непонятно каким образом пронесенный в хижину нож и, крича об измене, кинулся к выходу. Остальные сделали попытку вскочить, но были остановлены синхронным клацаньем двух десятков затворов.

Теперь в Большом Круге, подобно выломанному зубу, зиял метр пустоты. Уже прозвучали грозные слова об отстранении от командования и отправке «на тростник», уже рослые ребята из личной охраны, забросив ракетометы за спину, снова отшагнули к стене, а Старый вечерних все никак не мог успокоиться. С виду он был покрепче и пободрей, чем Старый утренних, однако голый, как панцирь краба, череп и дряблый кожистый мешок вместо шеи делали его в гораздо большей степени похожим на какое-то древнее чудовище. Высокий голос его был резок и неприятен.

– Праматерь Акула его пожри! – пронзительно говорил он. – Как же ты их информировал, Серж! Или у тебя все стратеги такие нервные?

– Не понимаю… – бормотал Старый утренних. – Вроде исполнительный, слова никогда поперек не скажет… Странно…

– Ладно, оставим это, – бросил Старый вечерних. – Меня сейчас, честно говоря, беспокоят не столько те, что размахивают ножами и поднимают шум, сколько те, что молчат. Они до сих пор не верят в истинность происходящего и упорно ищут какой-то подвох… Я о тебе говорю, Ионги тамахи! Твоего парламентера приняли за провокатора! И не мудрено!.. Имей в виду, Ионги, в другое время я бы просто отправил тебя «на тростник»… на пару с этим слабонервным… Я требую, чтобы каждый понял всю серьезность нашего положения! Пока что утренние и вечерние – это кислород плюс водород. Это гремучий газ! И проскочи между ними сейчас малая искорка… Повторяю: перед нами страшный противник! Только совместные боевые действия, только объединение и перегруппировка сил дадут нам гарантию…