Миссис де Уинтер

Я сунула руку глубоко в карман и пальцем стала поглаживать край карточки - взад-вперед, взад-вперед, как иногда водят по больному зубу. Я продолжала носить ее с собой, не вынимая, не пытаясь снова рассмотреть и не торопясь выбросить - боялась, что Максим может случайно на нее наткнуться. Мне следовало бы ее сжечь или разорвать на мелкие кусочки и зарыть в землю. Почему я этого не сделала?

Фрэнк замолчал и некоторое время смотрел на меня. Я отошла от него на несколько шагов, повернулась к нему спиной и посмотрела вверх, где на склоне виднелись олени - крупные, гордые, великолепные создания. Если я не заговорю, это будет неправдой. Если не расскажу Фрэнку, кошмар будет продолжаться.

Мы не должны обременять других своими сновидениями; мы проснемся, и они исчезнут. Если я не заговорю...

Я и не заговорила. Я просто вынула карточку из кармана и протянула ее Фрэнку.

Затем, не имея сил наблюдать за его лицом, я снова повернулась к оленям. Именно в этот момент я увидела орла. Это было нечто такое, чего я никогда не забуду, - голубое небо и тишина, удивительная тишина, и вдруг, из ниоткуда, эта величественная, парящая над утесом птица, то самое зрелище, которое с самого начала обещал нам Кроли, если повезет. Но все было не вовремя, и сама радость от этого редкостного зрелища была испорчена. Кажется, я не испытала никаких чувств - ни злости, ни удивления.

Однако, повернувшись к Фрэнку, я увидела, что он вдалеке заметил птицу, и в течение нескольких секунд мы наблюдали за тем, как орел легко и лениво кружил, расправив крылья и почти не двигая ими, но никаких слов не последовало. Сказать в этот момент было нечего.

- Откуда это появилось?

- Не знаю. Я пришла навестить могилу, венок лежал на траве. Он был очень красив - нежно-белые цветы на фоне темно-зеленых листьев... Именно то, что надо.

- Но его не было в момент похорон, иначе мы бы его увидели.

- Да, конечно. Он появился позже. Его прислали или положили отдельно от всех остальных. С этой карточкой. Фрэнк... кто? Кто и зачем?

Вопросы, которые с тех самых пор не давали мне покоя и не выходили из головы.

Лицо у Фрэнка было серьезно-озабоченным. Он несколько раз, разглядывая, перевернул карточку. Я почувствовала, что меня бьет дрожь.

- Кто-то хочет напугать нас... или навредить.

- Навредить - вряд ли, - проговорил после паузы Фрэнк, оставаясь в тот момент верным другом и стараясь подбодрить меня. - Какая может быть для этого причина?

- Ненависть.

- Но никто вас не ненавидит, ни вас, ни Максима. Все было так давно. А... - Он снова посмотрел на карточку.

- А Ребекка умерла.

- Да.

- Фрэнк, нам надо поговорить. Вы должны рассказать мне... рассказать о том, о чем мне никто не рассказывал.

Я уловила перемену в выражении его лица - оно стало настороженным, замкнутым.

- Мне нужно знать. Прежде всего я должна защитить Максима, но для этого должна кое-что выяснить.

- Право же, тут нечего рассказывать. Никаких тайн. Я согласен с вами, что Максим сейчас счастлив, гораздо счастливее, должно быть, чем все эти годы. С него спал тяжкий груз, и он не должен узнать об этой неуместной, гадкой шутке.

- Шутке?!

- Пусть будет выходка, а не шутка.

- Подлая, злобная, ранящая, мерзкая!..

- Да, согласен. И все равно я не стал бы придавать этому слишком большое значение. Хотите, чтобы я взял это и уничтожил ради бас? Так наверняка будет надежнее.

Я посмотрела на карточку в его руке. Конечно, он был прав, мне следовало бы послушать его. Добрый, умный, практичный Фрэнк. Но карточка притягивала, я смотрела на черные буквы, которые меня словно околдовали.

- Знаете, я уверен, что это дело рук Джека Фейвела. Этот омерзительный тип околачивался где-то там. Я встречал его имя в одной из газет, он был замешан в каком-то грязном деле, связанном с шантажом. У него извращенный ум, склонность к черному юмору. Он вполне способен на такое.

Джек Фейвел. Я снова повернулась лицом к утесу, чтобы прийти в себя, вернуться к тому, что было настоящим, Добрым и прекрасным... но пока мы разговаривали, орел улетел. Я больше не увижу его, промелькнуло у меня в голове, я потеряла его и никогда не вспомню, насколько прекрасным был он сам по себе, потому что при этом я обязательно вспомню карточку, попытку Фрэнка все сгладить и, наконец, произнесенное сейчас имя.

Джек Фейвел. Кузен Ребекки, один из ее мужчин которых она презирала и с которыми развлекалась, плотоядный, пьяный Джек Фейвел. Я вспомнила, как в Мэндерли оказалась в утренней гостиной вдвоем с ним и как нахально он оглядывал меня с ног до головы. "Хотел бы я, чтобы меня ждала дома молодая жена!"'

- Фрэнк, - сказала я, - расскажите мне всю правду.

- Надеюсь, я это уже сделал.

- Вы не утаиваете от меня что-нибудь такое, что связано с Ребеккой? Нечто такое, чего я не знаю?

- Нет. Даю вам слово.

- Меняет ли это дело, - я показала на карточку, - означает ли, что мы не можем вернуться домой?