Миссис Кеннеди и я

Миссис Кеннеди сперва напряглась, увидев облепившую машину толпу, но почти сразу заулыбалась и принялась в такт мужу махать рукой и принимать знаки внимания.

У каждого агента был свой способ спрыгивать с движущейся машины. На самом деле переместиться с движущегося объекта на твердую плоскость, не упав при этом, довольно сложно, и чем быстрее едет машина, тем сложнее. Чтобы не растянуться посреди улицы, нужно иметь очень хорошее чувство баланса и сильные ноги. Например, чтобы выпрыгнуть из «Линкольна» на ходу, нужно бросить все свое тело вперед со скоростью, равной скорости автомобиля, – а это не каждому под силу. Если нужно было запрыгнуть обратно в машину, то приходилось очень хорошо просчитывать каждое движение: любая неосторожность грозила обернуться падением прямо под колеса.

В центре города люди и вовсе заполонили все вокруг: повсюду мелькали флаги и транспаранты и раздавались приветственные крики.

Шум толпы смешивался с рычанием моторов, и от всей этой какофонии путались мысли. Мне не нравилось, что миссис Кеннеди так далеко от меня. Без особых раздумий я спрыгнул с борта своей машины, добежал до лимузина и забрался в самый задний отсек. Президент обернулся на мгновение, но ничего не сказал. Я знал, что ему не нравилось, когда в лимузине ехали агенты, но работа была для меня превыше всего. Потом разберемся, если понадобится.

Когда толпа чуть поредела, я вновь вернулся на свое место в машине сопровождения.

Сразу после поворота на Мейн-стрит количество зевак вокруг резко увеличилось. По обеим сторонам улицы люди стояли в десять-двадцать рядов, занимая и тротуары, и проезжую часть. Билл Грир старался вести машину по левой стороне, чтобы держать президента, сидящего справа, как можно дальше от толпы. Мотоциклисты из эскорта с трудом прокладывали себе путь и постоянно отставали от кортежа.

Миссис Кеннеди, которая была на левом заднем сиденье, оказалась, таким образом, беззащитна перед толпой. Поняв это, я вновь спрыгнул с «Линкольна» и забрался в лимузин, чтобы быть поближе к ней.

Скрючившись в багажнике, чтобы не сильно выделяться, я сканировал глазами собравшихся. Повсюду были люди – кричащие, свистящие, аплодирующие… Люди на крышах, люди на балконах и даже люди на пожарных лестницах. В домах на Мейн-стрит в тот день нельзя было найти ни одного закрытого окна.

Президент снова бросил на меня недовольный взгляд, но промолчал. До самого конца Мейн-стрит, пока машина не повернула направо, к Хьюстон-стрит, я оставался на месте. К этому моменту толпа вновь поредела, и я успел заметить, что с правой стороны были какие-то офисные здания, а слева, кажется, мелькнул какой-то сквер: несколько бетонных колонн и газон, по которому прогуливалось несколько человек.

Я обернулся, прикинул расстояние до машины сопровождения, отпустил ручку, спрыгнул на асфальт и одним текучим движением занял свое место на левой двери «Линкольна».

Прямо перед нами, у поворота на Хьюстон-стрит, вырос семиэтажный дом из красного кирпича. Открытые окна не показались мне чем-то необычным: сегодня весь город открыл окна, чтобы поглазеть на кортеж. Приближался крутой поворот на Элм-стрит. Из-за длины лимузина Гриру пришлось заранее сбросить скорость. Наша машина была не сильно короче, поэтому и Кинни постарался пройти поворот помедленнее.

Когда весь кортеж выехал на Элм-стрит, шеф полиции прибавил скорость до десяти миль в час. Я повернул голову, чтобы посмотреть на левую сторону сквера, откуда-то справа и сзади вдруг раздался громкий шум.

Президент Кеннеди в своей машине зажал рукой горло и начал клониться налево.

Я спрыгнул на асфальт и бросился к лимузину. Из головы резко улетучились все мысли, оставив только рефлексы: в президента стреляют, его нужно защитить, нужно быть рядом. Нужно закрыть стрелку обзор, пусть даже своим собственным телом.

В тот момент для меня не имело значения ничего, кроме жизней своих подопечных. Потом мне рассказали, что сразу после первого выстрела был и второй, но я его не услышал за ревом мотоциклов и собственным топотом.

Осталось чуть-чуть… Миссис Кеннеди тянется к мужу… Я почти на месте…

Буквально в паре шагов от лимузина я услышал третий выстрел, который прозвучал так, будто рядом со мной бросили на землю что-то хрупкое и пустотелое. В ту же секунду голова президента взорвалась фонтаном крови, осколков костей и кусочков мозга. Все это полетело в меня: в лицо, на одежду, в волосы.

Я не замедлил шаг: наверняка стрелок на этом не успокоился бы. Дотянувшись до ручки, я крепко ухватился и собрался поставить ногу на уступ, но тут Билл Грир нажал на газ. Машина дернулась, и я соскользнул обратно на асфальт; пытаясь успеть за ускоряющимся лимузином, я побежал, но держать темп становилось все сложнее. Не знаю, как именно, но в какой-то момент я смог подпрыгнуть и опереться на ступеньку. Миссис Кеннеди тем временем встала со своего места и потянулась назад, в багажник.

Что она делает? Что с ней?

Машина набирала скорость.

Господи, она же сейчас упадет!