Миссис Убийца

Пока заполняли документы, я стоял возле Пат, обняв ее за плечи. Чувствовалось, что Джиму вся эта процедура неприятна, но он добросовестно исполнял свои обязанности.

— Позаботься о ней, парень, — сказал я.

— Ты можешь на меня рассчитывать, Герман.

Пат забеспокоилась, потому что у нее не было ночной рубашки, но я ее успокоил, сказав, что завтра к утру принесу чемоданчик со всем необходимым.

Потом я поцеловал ее и ушел. Мне не хотелось видеть, как за моей женой захлопывается дверь камеры. Когда я уходил, Джим окликнул меня, но я сделал вид, что не слышал.

Дежурил старый Хансон. Он спросил меня:

— Опять ночная работенка, Герман? Кого привезли? Наверное, опять очередную потаскушку, ухлопавшую своего парня?

Я посмотрел ему прямо в глаза и вдруг понял, что он задает этот вопрос без всякой задней мысли. Скорее всего, он не в курсе дела, хотя, может, и слышал что-то про меня и Пат. Все равно это было очень неприятно. Скорее всего, старый Хансон — единственный в полиции — не знает, что я обзавелся парой больших рогов. Остальные полностью в курсе. Друзья опечалены, а те, кто меня недолюбливает, вне себя от радости.

Я ответил:

— Да, там был большой переполох.

Инспектор Греди стоял на каменных ступенях перед входом. Похоже, он дышал свежим воздухом. Когда я проходил мимо, он махнул мне рукой:

— Привет, парень!

Я остановился. К этому меня обязывала элементарная вежливость и, кроме того, служебное положение.

Да, легко было сказать Пат, чтобы она не беспокоилась. Вот только дело-то уж больно сложное. Все против нее. Я знал случаи, когда люди с гораздо меньшим набором доказательств вины запросто садились на электрический стул.

Греди вынул изо рта сигарету:

— Скверная история приключилась с твоей женой, не так ли?

— Да, скверная, — согласился я.

Сняв с головы шляпу, я стал ее сосредоточенно рассматривать. Похоже, она нуждалась в чистке. Да и форму не мешало бы исправить. С другой стороны, до сезона соломенных шляп осталось не так уж и много.

— Такое случается даже в очень хороших семьях, — продолжал инспектор Греди. — Тем не менее жаль, что не существует способа, при помощи которого можно было бы с уверенностью сказать, обманывает тебя жена или нет.

Тут я сказал, что верю Пат на слово.

Он меланхолично сунул сигарету обратно в рот и спросил:

— А, так она все еще продолжает водить тебя за нос?

Я решительно надел шляпу и поинтересовался:

— Что вы хотите этим сказать… инспектор?

— Не больше чем сказал, — хмыкнул он.

Я сунул руки в карманы.

Право, не стоит позволять себе лишнее в разговоре со старшим по чину.

— О’кей! Остановимся на этом. Она продолжает водить меня за нос.

Я уже спустился на несколько ступенек, когда он догнал меня и схватил за руку:

— Кто поверит, что она потеряла сознание, выпив стакан кока-колы? Ты когда-нибудь слышал, чтобы случилось такое?

Я сказал ему, что нет, не слышал.

Тут он отпустил мою руку и воскликнул:

— Вот видишь! Я знаю, дружище, это очень задевает. Даже мысль о том, что любимая женщина способна на такую вещь, может свести с ума. Вот только зря ты так переживаешь. Не стоит переживать из-за точно такой же, как и все остальные, шлюхи. Кстати, можешь взять два дня отдыха или даже целую неделю. Хорошенько выпьешь, познакомишься с какой-нибудь куколкой… Они все одинаковы: Уж поверь мне, я знаю, что говорю.

Я выплюнул сигарету. Она упала на ступеньки, и от нее веером рассыпались искры.

— Пат не шлюха. Я не верю, что она убила Кери. Похоже, ее подставили.

— Кто?

— Еще не знаю.

— Но кому это может быть нужно?

— Не имею понятия.

— Но ведь должен быть кто-то, кто все это организовал?

— Об этом я пока ничего не знаю.

Греди сдвинул шляпу на затылок.

— Герман, прошу тебя, не будь идиотом. Тебя попросту не поймут. — Он махнул рукой в сторону Манхэттена. — Подумай, что происходит каждую ночь.

Тысячи раз! В шикарных отелях и не очень шикарных, на задних сиденьях машин, в канавах, в конторах, на улице, в трущобах и роскошных особняках… И почти всегда последним об этом узнает муж. А временами происходит то, что случилось с Пат. Все просто: она поссорилась с Кери и застрелила его.

Я стал спускаться по лестнице, а Греди продолжал говорить мне вслед:

— Ну хорошо же! Проведи свое собственное расследование, но только не надейся на чью-либо помощь. Это дело попахивает! Учти, все парни из Восточного Манхэттена уже давно знали об этом, только не хотели тебя огорчать.

Я резко остановился и, повернувшись к нему, крикнул:

— Это ложь!

— Это правда! — возразил мне Греди. — Я мог бы сказать тебе о том, как ведет себя твоя жена, еще пять месяцев назад… Да, я отлично знаю, что вы, молодые полицейские, думаете обо мне. Вы считаете, что я старая ирландская развалина, глаза у которой ничего не видят, а вместо крови в жилах течет уксус… Даже если это и так, то только потому, что я в течение сорока лет занимался проститутками, ворами, убийцами. Это изменило меня. Я был инспектором уже тогда, когда ты еще под стол пешком ходил! Конечно же, ты слышал про меня много всяких басен. В них, наверное, мало приятного. Но слышал ли ты хоть раз, чтобы меня называли лжецом?