Миссисипские пираты

По счастью для великодушного янки, оружие дало осечку, он успел выхватить из-за пояса длинный нож и кинулся на пытавшегося выстрелить. Тот успел уклониться от удара, который пробил бы ему череп, и лезвие только скользнуло по руке, разорвав рукав сверху донизу. Но намерения Смарта были столь очевидны и взгляд так выразителен, что державшие Патрика отступили. Лишь только ирландец почувствовал себя на свободе, как тотчас же поднялся на ноги, закудахтал, как сердитый петух, и был готов снова кинуться в драку, но Смарт, не давая ему опомниться, схватил его за шиворот, притащил к своему крыльцу, впихнул в дом и запер дверь прежде, нежели ошеломленная толпа успела прийти в себя от неожиданного поворота дела.

Человек со шрамом первым нарушил молчание.

– Неужели мы спустим такое оскорбление? – крикнул он. – Что это за долговязый янки, который смеет диктовать свои законы честным гражданам Арканзаса? Подожжем его! Пусть изжарится со своей женой и всей прислугой!

– Отлично! Поджечь трактир! – загалдели в толпе. – И угли возьмем с его же собственной кухни!

Толпа всегда предрасположена к преступлению. Вся масса народа, собравшаяся у гостиницы, хлынула к дому, как лавина, и предалась бы дальнейшим неистовствам, если бы перед ней не появилось новое лицо. Человек этот был настроен, по-видимому, самым миролюбивым образом и, подняв руки вверх, попросил позволения сказать несколько слов.

Он был высок и строен, высокий лоб, глаза и волосы каштанового цвета, рот самой изящной формы. По тонкому сукну одежды и снежной белизне рубашки можно было тотчас догадаться о принадлежности его к высшему обществу. Действительно, то был врач и юрист, прибывший с год назад из Северных Штатов. Глубокие познания во врачебной науке и доброжелательность при общении быстро обеспечили ему обширную практику и, кроме того, он был избран на должность городского и областного судьи.

– Джентльмены, – сказал он, обращаясь к толпе, – подумайте хорошенько о том, что вы хотите делать. Мы все подчинены законоположениям Союза, и суды наши также готовы защищать нас от насилия, как и карать за насилие над слабейшими. Мистер Смарт не оскорблял вас, а, напротив, удержал от преступления, которое навлекло бы на вас очень печальные последствия. Именно он оказал вам услугу, и я полагаю, что вы могли бы выразить ему признательность иным способом. Кроме того, мистер Смарт вообще человек достойный.

– Достойный! И мы обязаны ему признательностью! – воскликнул тот, который хотел выстрелить в Смарта. – Вот так сказано! Он меня чуть пополам не разрезал, как яблоко. Сжечь его харчевню, и дело с концом.

– Джентльмены, – сказал судья, – если мистер Смарт вас обидел, то я уверен, он принесет вам извинения. Пойдемте к нему, потолкуем по-приятельски, и он согласится, я знаю, если мы наложим на него контрибуцию в виде виски. Дело уладится к обоюдному удовольствию. Как вы полагаете? Идет?

– Да, – согласился человек со шрамом, – пусть он нас угостит, но попадись он мне еще раз, я его тоже угощу девятью дюймами стали. Ребята, в трактир!

Толпа с диким воем кинулась к гостинице, и миролюбивое посредничество судьи могло бы иметь роковой исход, но Смарт знал, с кем имел дело. Если бы он впустил этих людей в том возбужденном состоянии, в котором они находились, то был бы вынужден подчиниться им полностью и исполнять все их безумные требования. Поэтому, видя, что толпа ринулась к его дому, он подошел к окну с карабином в руках и объявил клятвенно, что уложит первого, кто переступит порог.

Он был известен как меткий стрелок, и угроза не могла быть принята в шутку. Судья снова выступил посредником, он заявил Смарту, что эти люди уже отказались от своих враждебных намерений и, поэтому, он просит его отложить в сторону ружье, чтобы не выказывать враждебности и со своей стороны.

– Поставьте им четверть или полбочонка виски, – сказал судья, – и они выпьют за ваше здоровье. Не лучше ли жить в добром согласии с соседями, нежели находиться вечно на военном положении?

– Вы очень добры, мистер Дейтон, предотвращая кровопролитие. Мало кто из ваших собратьев принял бы на себя такой труд. Желая доказать этим добрым людям, что не сержусь и хочу жить с ними в мире, я пожертвую им целый бочонок, только прикажу вынести его на улицу. У меня женщины в доме, и я думаю, что самим этим джентльменам будет удобнее пить виски на чистом воздухе, нежели стесняться присутствием дам.

– Прах побери! Виски! – проговорил человек со шрамом. – И вы дадите нам, в самом деле, целый бочонок? И согласитесь признать, что сожалеете о случившемся?

– С удовольствием, – ответил Смарт, хотя на губах его играла презрительная усмешка. – И я даже предоставлю вам бочонок самого лучшего виски из моего погреба. Все ли джентльмены довольны?

– Довольны! Довольны! – закричала толпа. – И вправду, подавайте виски сюда! Где женщины, там пьется не так свободно. Только не мешкайте, Смарт. Пользуйтесь тем, что мы в добром настроении!