Мистер Белый. Воссоединение. Часть 3

Сегодня седьмое апреля, воскресный день. Последний перед школой, выходной. В алимровском государственном парке обычно не набирается и двадцати человек, а сегодня чем чёрт ни шутит — сорок. И все смотрели непоколебимо на Марту да Ричарда, которые вляпались в курьёзный момент. Впрочем, ребята не подавали и вида, что заметили как возле них собралась толпа очевидцев, которая жадно фоткала “место происшествия”, ведь и дураку понятно — этот потенциальный фактор со всеми возможностями имеет повод по всем критериям пойти на главную строку центральной газеты «АлимВести».

— И что ты предлагаешь делать? — сказала девочка, понимая к чему он клонит. Но на самом деле ей хотелось отсюда побыстрее уйти. Слишком много ушей.

— Есть только один выход! — Оттыдавшись, продолжил Ричард. Он взял Марту за руки. — У тебя будет сестрёнка.

Глава 2

Было тихо. Несказанно тихо. Она открыла веки, потом закрыла. Повернулась на левый бок, к стене. Ей хотелось и дальше дремать. Это был не сон. Жизнь и правда превратилась в кошмар — после убийства матери отцом, зрителем инцидента которого являлась она, отправилась по закону государства в детдом… в “Место, хуже школьного туалета…” — подумала Ангелина. Понаслышке девочка знала, какие страсти творятся в «Калинке». При текущем расположении духа, территория оправдывает своё название… “Красивая снаружи, горькая внутри…”. Подросток крепко зажмурил глаза, как это делают кошки, когда в их уши попадает ветер, и завибрировал слуховыми аппаратами.1 “Сейчас весь мир взорвётся!”. Тем не менее — пришли они.

— Эй! Девочка! Уже утро! Вставай! — сказали они.

При мимолётной тишине, которой выделялось девочке на ответ, послышались отзвуки птиц, кружащих в небе. По всей видимости, окно было открыто настежь ещё с раннего утра.

— Она спала ещё вчера, когда мы были на уроках! — сказавший человек, голос которого напоминает изрядно не только женский, но и детский, стала проводить по площади всей руки Ангелины, нежно похлопывая серый свитер.

— Засоня! — кто-то заорал. Барлоу проснулась.

Ангелину окружили трое девочек. Вид у них преднамеренно заявлял, что они высокого о себе мнения. Зато одежда их дешёвая, но и не дырявая. Это Ангелину едва успокаивало.

— Девочка, а девочка? — Все трое смотрели ей прямо в глаза. Барлоу ждала продолжения, со всех сил не давая признаков слабости.

— А? — кивнула Ангелина на самую высокую.

— Ты у нас элита? Шарики к твоему приходу мы смотрим ТЕБЕ приготовили? В темноте жалко не разглядели, а так бы лопнули пока ты спала. — Старшая стала искать глазами. — Где игла, Илма?

— Нет, что вы…, — сказала Лина. Хотя в какой-то мере — да: её мама работала бухгалтером в банке. Без проблем возможно догадаться кто туда устроил Наоми.

— Да не пизди ты нам! — девочка, что пониже, направила туловище ей прямо в лоб. Сердце Ангелины бешено билось. Неприятно, когда ждёшь первого удара, чтобы потом ответить. Она закрыла глаза. Младшая дала пощёчину новенькой.

— Ты совсем что-ли охренела? — Ангелина снова села на кровать. Глаза её наполнены возмущением. Негодованием и злостью.

— Слышь, а ты не охренела ли так с ней общаться? — подал противный голос самой высокой девочки. Лицо — подобно мужскому. А из причёски — короткая стрижка.

Ангелина перевела взгляд на старшую. “Добром врят ли всё закончится”. Барлоу не позволяла себе моргать — она вцепилась глазами о глаза причудливой девочки. У так называемой Лидершы* по лбу прошла капелька пота. Её Миньоны* окружили со всех сторон. Тысячи глаз смотрели на Ангелину неблагосклонно и ждали продолжения. Они пребывали в ожидании развития банкета, с расстановкой облизывая тонкие губы острым языком. Но кто бы мог подумать? Лина встала и набросилась с кулаками на девочку.

— Эээу, — сказал обидчик, в мгновение ока оказавшись на полу. Новенькая начала усердно колотить по разным частям тела, даже не исключая лица. Высокая пыталась отбивать удары ладонями. Поначалу шло очень неплохо; ей посчастливилось добраться до печени и разок ударить. Как итог, ладони Старшей* вмиг посинели от ударов Ангелины, а сустав, который служил проводником между запястьем и предплечьем, судя по характерному звуку, потерял свою изначальную функцию.