Мистер Кольт

Метров двести они не добежали, огонек возник небольшой и незаметный в поломанном крыле, затем, в один момент, сразу охватил всю поврежденную половину самолета и бензовоз. Раскаленный пожаром воздух жаром ударил в лицо, резко и плотно. Закрываясь руками, Кордыбака с Аранским попятились назад. Огромный, серый шар дыма поднялся вверх и устремился в небо. Языки пламени быстро охватили весь самолет, бензовоз скрылся в огне, легко и быстро распространявшемся вместе с растекающимся по бетонке керосином. Воздух гудел, неистово, ужасающе, в пожаре что-то трещало и свистело, разбрасывая густые снопы искр и пламени. Пожарные машины уже мчались по полю, огонь бушевал вовсю.

25

Тополев вышел из-за стола и прошел Аранскому на встречу, крепко пожал руку:

— Поздравляю, сказать больше нечего. А где молодое поколение?

Аранский кивнул в сторону двери:

— В коридоре.

— Пусть заходит, — вернулся к столу и сел в кресло.

Майор вышел из кабинета, вернулся с Кордыбакой.

— Молодцы, — Тополев снял очки, вытянув руку посмотрел на стекла и положил их на стол. — Хорошо поработали. Присаживайтесь, не топчитесь.

Валентин сел с одной стороны совещательного стола, Аранский с другой, достал из кармана блокнот и положил перед собой.

— Вижу, не терпится поделится. Ну порадуй, — Тополев откинулся на спинку кресла. — Делись.

Аранский прочистил горло слегка кашлянув:

— Поделюсь, конечно, тем более есть чем. И начну сразу с главного, Дровосек Святошинский, Мельник и Мистер Кольт — одно и то же лицо. Студебеккер, Стреляный, Стэп, Унылый и Мистер Кольт — одна банда. Разбойные нападения на Березняках, в офисе на Олимпийской и на Теремках их рук дела, конвертационный центр, разумеется, тоже.

— Догадываюсь, как все это вскрылось, но хочу послушать из первых уст, так сказать.

— По оружию в первую очередь, Максим Юрьевич. Стволы их в «мерседесе» нашли с отпечатками пальцев их хозяев. Экспертиза подтвердила, ТТ, ПМ и кольт поработали в упомянутых разбойных нападениях. Сотрудница офиса на Теремках, которая в живых осталась, опознала всю тройку, правда, только по фотографиям, вживую, как вы понимаете, уже не получится, ну не на все сто процентов, состояние в тот момент у нее, мягко говоря не то было, чтобы бандитские физиономии рассматривать, и все же опознала.

— В живых плохо никто не остался.

— Стреляный. В день операции он на работу не вышел. Как позже выяснилось, улетел в Белоруссию, оттуда, скорее всего, в Россию. Думаю, предупредил его кто-то, и вовремя, возможно, из наших. Старых связей у него здесь много осталось.

Тополев поморщил лоб, не совсем ему хотелось с этим соглашаться, но вероятность такая была.

— Трупы Степного и Виктора Стожко обнаружили на даче Стреляного. Застрелены были из кольта. Что-то у них произошло, этих двоих Мистер Кольт застрелил, Студебеккера задушил электрошнуром в офисе перед побегом.

Аранский пролистал блокнот, нет добавить пока ему было нечего:

— Если вкратце, то ситуация такая. Да, ПМ, который поработал на рынке Святошинском и в Харькове, тоже в «мерседесе» нашли, отпечатки пальцев на нем, думаю, легко догадаться чьи — Мистера Кольта. Вот и получается, Дровосек Святошинский, Мельник и Мистер Кольт — один человек.

Тополев поднялся из-за стола, как бы намекая, что разговор закончен, Аранский с Кордыбакой тоже встали. Начальник подошел и пожал им еще раз руки:

— Хорошо поработали. Молодцы. Буду ходатайствовать, — и, уже обращаясь к Валентину, добавил: — Повезло тебе, есть у кого опыта поднабраться, лови момент.

Уже в коридоре, Аранский задумчиво посмотрел на Валентина:

— А ведь Тополев не понял.

— Что именно?

— Если Мельник — присвоенное имя, то должно быть и настоящее.

— Валентин промолчал, это оставалось загадкой и будет ли она разгадана?

С утра прошел небольшой дождь, но уже через полчаса асфальт стал таким же светло-серым и сухим, каким выглядел под изнурительными лучами солнца и вчера, и позавчера, да и вообще всю последнюю неделю, сухую и жаркую, только трава еще оставалась росисто мокрой, это было видно на выгуливаемых во дворе соседских собаках, по слипшейся шерсти на груди и брюхе.

День синоптики наконец обещали и не жаркий, и не прохладный, временами могли быть тучки, но больше солнце, и небольшой краткосрочный дождик, он был возможен, не более того. А может, этот, который только что прошел, как раз, он и был?

Вставать не хотелось, потому что просыпаться тоже не хотелось. Не двигаясь, не меняя положение головы — лежал именно так, как надо — Валентин приоткрыл один глаз и, чтобы не спугнуть зыбкое и непрочное желание еще поваляться, тут же его закрыл. 08–08 проинформировал его о текущем состоянии временного периода электронный циферблат часов. Столбик по шкале настроения несколько сполз вниз. Не потому, что было еще рано, или уже поздно, а потому, что 08–08. Улетучилось желание как поспать, так и поваляться. А ведь открой глаз на минуту позже, или раньше и все было бы в порядке, так нет. Не любил он подобную фантасмагорию, 11–11, 17–17, или 21–21, нехорошие предвестья, как ему казалось.