Мистер Кон исследует "русский дух"

Согласно Кону, все 40 лет Советской власти — это период "застоя" в жизни страны. Кон вообще отрицает право России на современную историю с октября 1917 г. Шуман, детально исследовав последние 40 лет русской истории, не может отрицать "грандиозных и великолепных достижений России за 40 лет", позволивших ей преодолеть неимоверную разруху после гражданской войны, справиться с нашествием фашистов, быстро и без всякой помощи извне оправиться от ран, нанесенных второй мировой войной. "Индустриализация, — пишет, в частности, Шуман, — не какое-либо исключительное явление… Но СССР отличает то, что события, занявшие во всех других странах полстолетия или даже больше, заняли здесь какие-нибудь 10 лет. Больше того, индустриализация в Советской России была проведена без частного капитала и без всяких иностранных инвестиций (если не считать использования иностранных инженеров и технических советов), без частной собственности на какие-либо средства производства и без нетрудовых доходов или частных прибылей, достающихся обычно предпринимателям или удачливым вкладчикам. Накопление ресурсов, набор, обучение и распределение рабочей силы, накопление и вложение капитала — все это было осуществлено не посредством механизма цен и рыночной конкуренции, а посредством сознательно разработанных и осмотрительно выполненных национальных хозяйственных планов…

Потрясающий переворот в жизни людей может быть лишь весьма слабо отражен в следующих выводах: это смелое предприятие привело страну от неграмотности к грамотности, от нэпа к социализму, от примитивного земледелия к коллективной обработке земли, от преобладания сельского быта к преобладанию городского быта, от всеобщего технического невежества ко всеобщему овладению современной техникой"[158].

Наконец, последнее сопоставление. И коновские "Основы истории современной России" и книга Фредерика Шумана "Россия с 1917 года" изданы в одно и то же время — в 1957 г. Ганс Кон венчает свои "изыскания" констатацией "тяжелого экономического и идеологического кризиса", который якобы поразил лагерь социализма, и надеждами на то, что Россия и русский народ "возобновит, в конце концов, прерванный ход своей современной истории", вернувшись к "европейскому" образцу[159]. Фредерик Шуман другого мнения. "Вопрос о том, может ли "работать" такая система, удовлетворяя потребности, уже давно решен. На сегодня (и, насколько можно предвидеть, на бесконечное будущее) советская система обобществленного производства функционирует и будет функционировать великолепно"…

[160]

По-видимому, иногда вынужденные, порой добровольные уступки Шумана антикоммунизму так и не смогли примириться с его объективностью ученого, ответственностью политического публициста и совестью человека. Сравнительно легко понять происхождение этих его уступок. Но можно только догадываться, какие трудности ожидают людей такого направления, которые ищут правду, но не фальсифицируют ее. Шуман мог хвалить Кона, он мог повторять некоторые идеи Кона, но писать в целом, как Кон, Шуман, к счастью, так и не научился. Он ошибался и ошибается, но после знакомства с его работами у нас сложилось убеждение, что он не прибегает к фальсификации[161]. Если Кона можно только разоблачать, то с Шуманом можно полемизировать. Более того, работы Шумана во многом разоблачают Кона.

Ганс Кон против Ганса Кона

Но, безусловно, самым лучшим свидетельством предвзятости последних работ Кона остаются его собственные ранние работы. Кон был не только современником, но и очевидцем событий Октябрьской революции — эти годы он провел в русском плену. В начале 20-х годов, вернувшись в Европу из Советской России, Кон написал книгу "Смысл и судьба революции"[162]

. Надо сказать, что уже здесь он пытался объяснить "загадку" русской истории борьбой элементов "восточного" и "западного", углублялся под воздействием Достоевского и Мережковского в мистические тайны "русской души". Но вопреки своим учителям и негодной методологии Кон сделал в той же книге интересные фактические признания насчет значения и хода социалистической революции в России. Эти свидетельства тем более ценны, что и в те годы Кон не симпатизировал большевикам, он просто-напросто уважал объективные факты.

Вот простое сопоставление выводов и оценок нынешнего Кона с тем, что он говорил и писал 20–30 лет тому назад.

О характере Октябрьской революции

1923

Это "подлинная русская революция (wirkliche russische Revolution)"[218].

1957

Это "не революция, а контрреволюция"[163]

.

О закономерности Октябрьской революции

1923

"Я пытался доказать, что взятие власти большевиками осенью 1917 года не было случайностью, что они должны были взять ее от имени народа, что свершившееся здесь было плотью от плоти и кровью от крови народа, русского народа"[164].

1957