Мистер Рипли под землей

Том спустился в ресторан. Время было позднее, но что-то заказать было можно. Приступив к еде, Том сразу почувствовал себя лучше, а охлажденное белое вино стимулировало мысль. Он вполне может улететь уже завтра. Если его спросят насчет вчерашнего звонка Джеффу, он скажет, что хотел сообщить Джеффу о том, что Дерватт в Зальцбурге и поделиться с ним своим беспокойством по поводу художника. Он попросил Джеффа не сообщать никому, где находится Дерватт, — в первую очередь “широкой публике”. Что касается Бернарда, то почему бы ему было не сказать Джеффу, что тот тоже в Зальцбурге, — Бернарда полиция не разыскивала. А в ночь после того, как они кремировали Дерватта, Бернард исчез, — по видимому, утопился в Зальцахе. Будет убедительнее, если сказать, что Бернард участвовал в кремации.

Том понимал, что его обвинят в содействии самоубийству. Какое наказание за это полагается? Дерватт собирался принять большую дозу снотворного, скажет Том. Утром они втроем гуляли по лесу. Дерватт принял несколько таблеток еще до того, как встретился с ними. Они не смогли помешать ему принять остальные, и кроме того — в этом придется признаться — Том и не хотел противиться столь сильному желанию Дерватта, и Бернард тоже.

Том вернулся в номер, открыл окно и достал чемоданчик из свиной кожи. Он вытащил из него сверток с зубами Бернарда — по весу не больше грейпфрута — и добавил вместо него немного газет. Он тут же закрыл чемоданчик — могла войти горничная (правда, постель уже была приготовлена). Оставив окно приоткрытым, он вышел на улицу, неся свой маленький сверток. Том прошел на тот мост, где он встретил Бернарда накануне, и прислонился к перилам так же, как и он. Когда рядом никого не было, Том разжал руки, и сверток упал в воду. Вслед за ним Том бросил кольцо Бернарда.

На следующее утро Том заказал билеты на самолет и прошелся по магазинам в поисках подарков для Элоизы. Он выбрал зеленый жилет, шерстяной жакет такого же небесно-голубого оттенка, как пачка “Голуаз”, и белую блузку с оборками, а себе купил более темный зеленый жилет и пару охотничьих ножей.

На этот раз он летел на “Людвиге ван Бетховене”.

В восемь вечера Том был в Орли. Он показал пограничникам собственный паспорт, на который они взглянули мельком. Печатей не ставили. До Вильперса он доехал на такси. Он боялся, что у Элоизы будут гости, и оказался прав. Перед домом стоял приземистый старенький темно-красный “ситроен” супругов Грэ.

Они ужинали в столовой. В камине уютно горел огонь.

— Почему ты не позвонил? — упрекнула его Элоиза, но он видел, что она очень рада его возвращению.

— Не прерывайте своей трапезы, — сказал он.

— А мы как раз закончили, — отозвалась Аньес Грэ.

И правда, они уже собирались перейти в гостиную пить кофе.

— Вы ужинали, мсье Тоом? — спросила мадам Аннет.

Том сказал, что ужинал, но кофе выпьет с удовольствием. Он объяснил гостям — как ему показалось, вполне убедительно, — что был в Париже у своего друга, чтобы помочь ему разрешить кое-какие проблемы. Чета Грэ не страдала излишним любопытством. Том спросил, каким образом Антуан, у которого было столько дел в Париже, оказался среди недели в Вильперсе.

— Такая хорошая погода, что я решил сегодня поработать за городом, — ответил Антуан. — Делаю вид, что занимаюсь расчетами нового здания, а сам проектирую камин для одной из наших комнат.

Похоже, только Элоиза заметила, что Том пребывает в не совсем обычном настроении.

— Как прошла вечеринка у Ноэль? — поинтересовался он.

— Очень весело! Всем не хватало тебя.

— А как насчет этого таинственного Мёрчисона? — спросил Антуан. — Есть что-нибудь новое?

— Да нет, они все еще ищут его. Миссис Мёрчисон приезжала к нам, чтобы поговорить со мной, — но Элоиза, наверное, вам об этом уже рассказала.

— Нет, — ответила Аньес.

— Я мало чем смог ей помочь, — сказал Том. — В Орли, между прочим, украли также принадлежавшую ее мужу картину Дерватта. — Об этом он мог говорить свободно, потому что это было правдой и к тому же сообщалось в газетах.

После кофе Том попросил разрешения на минуту удалиться, чтобы распаковать чемодан. К его досаде, мадам Аннет уже отнесла вещи наверх, не обратив внимания на его просьбу оставить чемоданы внизу. Но он с облегчением увидел, что она не открывала чемоданы — наверное, потому, что у нее было много дел на кухне. Новый чемоданчик из свиной кожи Том засунул поглубже в шкаф, а большой чемодан с подарками открыл. Затем он спустился к гостям.

Грэ были жаворонками и еще до одиннадцати отправились домой.

— Уэбстер больше не звонил? — спросил Том.

— Нет, — мягко ответила Элоиза по-английски. — Я могу сказать мадам Аннет, что ты был в Зальцбурге?

Том улыбнулся с облегчением, поняв, что Элоиза на его стороне.

— Да, и даже нужно ей это сказать. — Он хотел бы объяснить Элоизе, почему это нужно, но не мог говорить с ней об останках Бернарда-Дерватта в эту ночь — да и ни в какую другую. — Я объясню позже. А сейчас мне необходимо позвонить в Лондон. — Он заказал разговор со студией Джеффа.