Мистер Смерть и чокнутая ведьма

В эту же секунду я почувствовала всплеск силы и услышала грохот ломающихся дверей.

— Ну надо же. Всё же взломали, — удивился главгад. — Даже полог тишины рухнул. Пора!

Сказать я ничего не успела, хотя хотела. Я поняла, что все это время, пока мы «мило» беседовали, меня спасали, вскрывая защиту, возведенную Перепелкиным. А звуки до нас не доносились как раз из-за полога тишины.

Мортем пришел!!!

Мои губы дрогнули в улыбке. Я верила в мужа! И в то же мгновение Андрей резко опустил руки, и кинжал вошел мне в грудь, заставив вскрикнуть.

Одержимый манией величия и жаждой силы маг с закрытыми глазами шептал заклинание на древней латыни. То самое, что было в старинном свитке. Я его узнала.

Шли секунды, рана горела огнем, а я всё ждала, когда же умру. Ведь после такого не живут. Перепелкин тоже ждал, вероятно, прихода магической силы. А вокруг творилось леший знает что такое… Всполохи зеленого магического огня, крики, ругань, топот, ломающиеся стены…

— Арина-а-а! — донесся до меня истошный крик, точнее, даже рёв Теодора.

Я повернула на звук его голоса голову, удивившись тому, что мне это удалось. Все же до того ошейник не позволял, да и вколотое лекарство сковывало почище смирительной рубашки. Я только глазами нормально ворочала, следя за действиями Перепелкина. А тут вдруг — раз — и так легко смогла взглянуть на происходящее вокруг.

А посмотреть было на что. Мой милый иностранный чудик сейчас был по-настоящему страшен в своей ярости… Черные волосы развеваются на магическом ветру, разноцветные очи полыхают. Вернее, зеленый глаз сияет, а из черного на мир смотрит сама бездна. Фигуру Мортема окружало изумрудное пламя, с пальцев вытянутых рук срывались заклинания, впивающиеся в окружавший нас с секретарем ВУСВОМа защитный круг.

Я шевельнулась в глупой попытке подняться и вдруг сумела это легко сделать. Даже удивилась. Оковы, что ли, сами по себе расстегнулись? И почему я, с кинжалом-то в груди, вообще до сих пор что-то могу, а не лечу навстречу свету в конце тоннеля?!

Села, свесив ноги вниз с импровизированного алтаря, который приготовил для обряда Перепелкин. Огляделась…

— Но… как?! — отшатнулся вдруг мой убийца, опустив руки. — Где всплеск силы после смерти?

Он все это время, игнорируя атакующих, продолжал шептать ритуальные слова, которые позволили бы ему завладеть вожделенной силой, вырвавшейся на волю после отхода моей души в мир иной. А сейчас, не обращая никакого внимания на сидящую рядом с ним меня, в ошеломлении смотрел на нечто, лежащее на алтаре. Естественно, я тоже взглянула туда. Вдруг что-то важное? Пока еще Теодор пробьется через преграду и спасет меня окончательно…

Перевела я взгляд, увидела… и у меня челюсть отвисла.

На алтаре лежала… я. Точнее, мое тело, одетое в роскошное свадебное голубое платье, и с ритуальным кинжалом в груди. Глаза закрыты, волосы разметались, лицо бледное, ни кровиночки, шею и запястья охватывают металлические кандалы. И оно (тело) не дышит.

Мама дорогая!

Я что, призрак?! От столь жуткого потрясения я даже спрыгнула со смертельного ложа и отшатнулась.

Перепелкин на мое движение не отреагировал, он по-прежнему пытался вытянуть эманации смерти из своей финальной жертвы. Даже приложил пальцы к шее прикованной бледной до синевы девушки (вот как-то плохо получалось у меня осознать себя одновременно стоящей живой и лежащей мертвой), отыскивая биение пульса, если он есть, а потом тряхнул головой в непонимании. Я сделала вывод, что таки да, пульса нет, но и сила моя к безумному магу не устремилась.

Мое бестелесное присутствие рядом Андрей игнорировал, а вот Мортем вдруг закричал:

— Арина! Лежать!

Да я и так как бы лежу. Мертвая совсем. Тоже мне, муж называется. Не успел спасти любимую женщину! И я ему это еще припомню. Буду являться до конца жизни, завывать, стенать и, как барон Белорезов, голову свою носить в руках…

— Арина, я сказал — лежать! — яростно рыкнул Теодор.

Возмущенно уставившись на него, я уперла руки в боки, хотя хотелось покрутить пальцем у виска. Родную покойную жену на алтарь гонит?!

Ой. А смотрит-то драгоценный вдовец вовсе не на мое поверженное тело, а прямо мне в глаза. Это как? Получается, что Перепелкин меня не видит, а Теодор — очень даже да, потому что он некромант?

Точно, видит… Даже отвлекся от своих боевых атакующих заклинаний и ткнул пальцем в сторону алтаря, чтобы я забралась обратно.

— Ты почему так долго? — обрадованно и одновременно негодующе вопросила я. Только вот изо рта у меня не вырвалось ни звука.

Хм. То есть меня можно узреть, но не услышать? Ничего не понимаю. Привидения ведь прекрасно разговаривают, проверено на личном опыте. И не только разговаривают, но еще и с монтировками за приличными людьми бегают. Какой-то я неправильный призрак…

— Немедленно назад, Арина! Ляг и не шевелись!