Мистическая Москва. Ключ от библиотеки Ивана Грозного

— Пятеро, — сообщил он. — Трое мужчин и девушка. Ну и этот, несостоявшийся. — Он кивнул на Сашу.

— А возраст погибших?

— Все до сорока. Молодые…

— И все-таки я не понимаю, почему в документах не указан вид деятельности, которым занимались жертвы.

— Так наш только Степанов, — снова кивнул на него Рощин. — Остальные из других районов. Их и объединили-то в одно дело совсем недавно. У меня еще руки не дошли узнать всю подноготную.

— Плохо работаете, Валентин Петрович!

Рощин хмыкнул, но ничего не ответил.

— Все приходится делать самой!

Капитан еще шире расплылся в улыбке. Саша недоумевал. Он спит или все происходит на самом деле? Начальник следственного отдела — девица, вырядившаяся, словно на вечеринку, а ее подчиненный явно насмехается над ней. Правда, явно этого не показывает и молчит, вместо того чтобы высказать свою точку зрения. Что происходит? Или это опять происки судьбы?

— Куда мы едем? — подал голос Рощин.

— По ближайшему адресу. Я распечатала список адресов всех погибших. И первая в нашем списке — девушка, Морозова Анна Михайловна. Заедем, узнаем, чем она занималась и по какой причине могла перейти дорогу нашему маньяку.

Дверь по месту жительства Морозовой открыла сухонькая старушка. Неодобрительно глянув на Людмилу Аркадьевну, она пригласила всех войти и замерла, сжав руки с такой силой, что стало видно, как пульсирует в венах кровь.

— Анечка занималась созданием генеалогических древес, — ответила она на вопрос Рощина о деятельности Морозовой. — Доход был не ахти какой, но на жизнь хватало. В наши дни не так много желающих узнать историю своего рода. Сейчас всех интересуют деньги, деньги, одни деньги… Как будто других ценностей не существует. А мне кажется, что дороже собственных корней нет ничего. Ведь это и есть суть всего нашего существования. Не дома, не машины, а люди, проложившие свой путь на нашей земле. Я очень гордилась Анечкой! — она всхлипнула. — А теперь ее нет. И дорога нашего рода закончилась. Все, тупик!

— Что-нибудь еще можете рассказать о ее работе? — почесал нос Рощин. — Коллеги, знакомые, клиенты?

— Она одна работала. Без сотрудников. Да и зачем они ей? Заказов было не так много. Она вполне справлялась. Клиенты? Анечка почти никогда о них не говорила. Только однажды посмеялась над одним типом, который захотел узнать историю своего рода.

— Почему посмеялась? — насторожился капитан.

— Странным он ей показался. Мол, вырядился, как на карнавал. Усы, шляпа, трость. В общем, словно только что сошел с экрана телевизора.

— А Анна не рассказывала, какое задание она от него получила?

— Нет, — старушка пожала плечами. — Древо, наверное. Она ничем другим не занималась.

— А фамилию рода, которым интересовался этот тип, не называла?

— Что-то такое говорила, но я уже не помню. Правда, фамилия довольно известная, — она наморщила лоб. — Нет, не помню. Да я и не старалась запоминать. Зачем мне лишняя информация?

— Похоже, ничего выдающегося, — произнес Рощин, оказавшись на улице. — Правда, я еще никогда не слышал, чтобы причиной убийства стало генеалогическое древо.

— А может, она раскопала страшный семейный секрет, не предназначавшийся для чужих глаз? — предположила Людмила.

— Тогда бы он вообще не стал копаться в этой истории.

— Не факт, не факт… — задумчиво протянула она. — Вот нам на лекциях по уголовному праву рассказывали…

Рощин громко фыркнул, и Людмила остановилась на полуслове.

— Впрочем, это неважно, — тут же сказала она и завела машину. — Каждый случай по-своему уникален. Правильно я говорю?

Капитан важно кивнул и развалился на сиденье.

Следующим потерпевшим оказался мужчина по фамилии Крутец тридцати двух лет. Дома обнаружилась вдова с малышом на руках. Сначала женщина категорически отказывалась разговаривать, аргументируя это тем, что прошло уже полтора месяца, а полиция ни на шаг не приблизилась к разгадке убийства мужа, и высказала уверенность, что это дело так и останется нераскрытым. Правда, потом махнула рукой и сдалась.

— Мы делаем все возможное, — сообщила Людмила, и женщина неприязненно оглядела ее с ног до головы.

«Нужно было ей одеться по-другому», — с сожалением подумал Саша. Ему было очень обидно за Людмилу Аркадьевну. Уже вторая женщина считает ее легкомысленной и распущенной. Это явно читалось на их лицах. Хотя, как еще к ней относиться, если даже Саша до сих пор шокирован ее внешним видом? А женщины всегда критично относятся к особам своего пола.

— Я заметила, — процедила она сквозь зубы и опустила малыша на пол. Тот тут же подполз к игрушкам и вонзил зубы в резинового пупса.

— Я понимаю ваше горе, — мягко сказала Люда, — но мы здесь для того, чтобы сдвинуть дело с мертвой точки. Вообще-то, им занимаемся не мы, а наши коллеги, но у нас появилась возможность им помочь. Поэтому мы здесь.

Женщина кивнула и откинулась на спинку дивана.

— Чего вы хотите? — устало спросила она.

— Расскажите о занятиях вашего супруга. Чем он зарабатывал на жизнь?

— Писал дипломы, рефераты, диссертации.

— Даже диссертации? — приподнял брови Рощин. — И какое же у него образование?

— Мой муж — кандидат исторических наук!