Мистическая Москва. Ключ от библиотеки Ивана Грозного

— А может, это мы их взбудоражили? — предположила Людмила. — Раньше парни считали, что у них нет конкурентов. Рогов и его компания стали старыми и не могут больше лазать по подземельям. А значит, можно беспрепятственно искать библиотеку. Но тут появились мы со своими расспросами, и ребята посчитали, что нужно поторопиться, пока библиотеку не увели у них из-под носа.

— Вообще-то логично, — почесал голову Стас. — Но где их теперь искать?

— А как вы на них вышли?

— По объявлению в Интернете.

— Значит, мы проделаем тот же самый путь, — решительно сообщила Людмила и села в машину. — Залезайте. Я подброшу вас до ближайшей станции метро. Извините, но сегодня я не могу отвезти вас домой. Дела, знаете ли… — И девушка ослепительно улыбнулась.

Пока товарищи тряслись в вагоне метро, Саша все время хмурился. Стас искоса поглядывал на него, но ничего не говорил. Дома Александр тоже был молчалив и угрюм. На все попытки товарища завязать разговор он только отмалчивался.

— Что с тобой происходит? — наконец не выдержал Стас. — Ты так переживаешь из-за этой истории?

— Какой истории? — буркнул тот.

— Смерти Рогова.

— Кого?! — Казалось, Саша даже не понял, о чем тот говорит.

— Нет? — Стас растерялся. — А чего же ты такой смурной?

— Зря я вчера разговорился.

— Не понял…

— А чего тут непонятного? Я рассказал Люде историю моей жизни, и она тут же отошла в сторону. Даже не довезла до дома. Правильно! Зачем ей нужен неудачник? Она красивая, успешная. Я ей не пара, это очевидно.

— Так ты из-за Людмилы расстроился? — дошло до Стаса. — А как же твои новые принципы?

— Какие принципы?

— Ты решил, что больше не будешь из-за нее переживать, и вообще сведешь все общение к минимуму.

— Да, решил. И все-таки меня обидело ее поведение.

— Прекрати раскисать! Она тебе ничего не обещала. Да и ты не намекал. Так что успокойся и возьми себя в руки.

— Не получается, — помотал Саша головой и вдруг закрыл глаза и покачнулся.

— Тебе нехорошо? — насторожился товарищ.

— Все в порядке, — ответил он и поморщился.

Неожиданно начала болеть голова. Затем появился озноб, руки затряслись, и, чтобы унять эту дрожь, Саша крепко вцепился в стул.

— Нет, не в порядке, — озабоченно сказал Стас и взял его за локоть. — Иди в кровать, я попробую тебе помочь.

Кое-как Саша доковылял до своей постели и рухнул в нее как подкошенный. Стас положил одну кисть на Сашин лоб, а другой взял его за руку.

— Сейчас будет лучше. Потерпи немного.

И правда, буквально через пару минут Сашу отпустило. Боль прошла, дрожь унялась, а по телу побежало приятное тепло. Стало клонить в сон. «Как в детстве», — пронеслось у него в голове, и Саша улыбнулся. Точно так же мама когда-то брала за руку, и все беды тут же отступали. Через минуту он уже спал.

Стас убрал руки и озабоченно посмотрел на товарища. Любовь любовью, но так доводить себя нельзя. В любой ситуации нужно уметь держать себя в руках. Конечно, не у каждого это получается, но на то они и мыслящие существа, чтобы постоянно работать над собой. Кто-кто, а Стас это прекрасно понимал.

Глава 23

Худощавый мужчина приятной внешности с аккуратной бородкой и постоянно сползающими на нос очками сидел за столом и что-то торопливо писал. Почерк был неровным, перо периодически рвало бумагу, но мужчина не обращал на это никакого внимания. Ему не терпелось закончить дело.

«Сегодня нащупал шов, которым связана белокаменная закладка с потолком итальянского свода четырехсоттридцатилетней давности», — мог бы прочитать какой-нибудь любопытствующий. «Завтра буду выбирать песок и искать противоположную стену. Если найду — библиотека Грозного найдена!»

Игнатий Яковлевич — а это был именно он, — отер со лба пот и удовлетворенно улыбнулся. Еще несколько дней работы, и труд всей его жизни обретет смысл. Последние месяцы приходилось особенно сложно. Сколько труда стоило выбить разрешение на раскопку подземных туннелей! Еще больше сил занимала ругань с рабочими, которые все делали не так.

Стеллецкий перелистал свой дневник. Записи в полной мере отражали перемены в настроении Игнатия Яковлевича. Они были то полны надежды и веяли оптимизмом, то отдавали безнадегой и разочарованием.

«Еще немного, и я добьюсь первых результатов, — перечитывал он написанное. — Осталось чуть-чуть. Рабочие стараются по мере своих сил, хотя мне приходится все время их подгонять. Жаль, что они не в состоянии трудиться по двадцать четыре часа в сутки. Я надеялся, что власти выделят еще одну бригаду, но мне отказали, посчитав, что я и так получил слишком много. Вот когда появятся результаты… — намекнул мне один из товарищей, — тогда… Но как они появятся, если я располагаю всего лишь кучкой работяг, которых мало интересуют исторические открытия? Приходится оставаться после трудового дня и работать в одиночку. Конечно, один я мало что могу сделать, но все-таки, пусть и медленно, работа продвигается. Я предчувствую, что еще немного, и моя цель будет достигнута…»