Мистицизм

Выражаясь лапидарным языком средневековой теологии, можно сказать так: "Мир человека клеймен его грехом". Мы видим неподлинный мир, потому что живем иллюзорной жизнью. Мы не познали себя и поэтому не понимаем истинной природы наших чувств и инстинктов. Мы приписываем ложную значимость намекам и указаниям, определяющим наши взаимоотношения с внешним миром. Мы исказили этот мир, отождествив его со своими эгоистическими представлениями о реальности. Однако чтобы постичь Реальность, Бога, мы должны вернуть миру его первозданный облик. И перед ясным взором великих мистиков мир действительно обретает свой первоначальный облик, поскольку «раковины» этих людей широко раскрыты, они внимают приливам и отливам Океана Вечности. Это ясное восприятие Истины и есть то, что мы называем озарением: оно наступает как следствие искреннего приятия всех испытаний на

пути очищения.

Так называемая «естественная» душа, живущая в «естественном» мире, — "ветхий Адам" св. Павла — совершенно неспособна к сверхчувственным переживаниям. Активность этой души сосредоточена вокруг того центра сознания, который взаимодействует с материальным миром. В момент пробуждения душа внезапно осознает свою беспомощность. Она понимает свою конечность. Отныне она видит свою цель в бесконечности. Все еще заключенная в жесткий панцирь собственной личности, душа стремится к единению с высшим Я

. Все еще связанная, она жаждет свободы. Все еще находясь во власти иллюзий, она ищет гармонии с Абсолютной Истиной. "Бог есть единственная Реальность — говорит Пэтмор, — и мы реальны лишь постольку, поскольку находимся в Нем, а Он в нас".[432] Какую бы форму ни принимало мистическое приключение, оно начинается с изменения отношения субъекта к окружающей его действительности. Это изменение дает мистику понимание Реальности и позволяет ему установить непосредственные взаимоотношения с Объектом, который не является обычной частью его вселенной. Хотя добродетельность не может быть по праву названа конечной целью мистицизма, ее появление на Мистическом Пути неизбежно. Добродетельность есть "одеяние духовного брака", потому что этот брак представляет собой единение не только с Красотой и Истиной, но и с Добром.

В первую очередь душа должна освободиться от всего, что стоит между нею и добродетелью: человек преображает свой характер в духе реальности, избавляясь от всего иллюзорного и «греховного». Он страстно стремится сделать это с тех самых пор, когда впервые увидел себя во всепроницающем сиянии Несотворенного Света. "Когда любовь открывает внутренние очи души, — говорит Хилтон, — и прочие обстоятельства тому сопутствуют, тогда душа воистину обретает великое смирение. Ибо, узрев Бога, она видит и чувствует себя такой, какова она есть, и отвращается от созерцания себя и угождения себе".[433]

Так, следуя Данте, можно сказать, что на первом уступе Горы Чистилища душа освобождается от гордыни и обретает смирение. Это неизбежный, почти механически закономерный результат видения Реальности и понимания ограниченности мирского человека, сколь бы мимолетными ни были это видение и понимание. Всю жизнь душа измеряла свой тусклый свет светом похожих на нее светильников. Теперь же она в первый раз оказалась на свободе, под открытым небом, и увидела солнце. "Бот твой путь, — сказал Бог св. Катерине Сиенской во время откровения. — Если ты желаешь обрести совершенную радость в познании Меня, Вечной Истины, тебе никогда не следует искать других знаний, кроме знания самой себя. Одним лишь смирением души своей в долине самоотречения можно достичь познания Меня, и принесет оно с собой все, что тебе надобно… Ибо только в самопознании ты найдешь смирение и увидишь, что для самой себя тебя воистину не существует".[434]

Первое, что видит душа, когда оглядывается от себя в тот страшный миг ясности — как говорила св. Катерина, входит в "обитель самопознания", — это ужасающий контраст между собственными смутными очертаниями и чистым ярким сиянием Реальности, между своей запутанной, порочной жизнью, своим лживым эгоистичным существованием и великой поступью Становления, в которое она погружена. Вот почему на горизонте радости и благоговейного трепета, как веха на пути, появляется раскаяние. Ведь первым свидетельством того, что вскоре должна родиться новая душа, является стремление, страстное желание вырваться из оков теперь уже ненавистного собственного Як подчиниться Реальности — Совершенству, предстающему в виде Красоты, Любви и Добра; стремление человека быть достойным этого Совершенства, стремление фактически быть реальным. "Зрелище несовершенства, — говорит Герлах Петерсен, — так удивляет и потрясает, что в человеке чудесным образом приходит в движение все: не только его душа, но и тело. Все существо человека слабеет и дрожит, и он больше не в силах выносить это. И как следствие, внутренний мир его становится чистым и безоблачным, подчиняясь велению Того, Кого человек искал обрести".[435]