Мистицизм

Теперь мы переходим от попыток глубинного человеческого разума высказать

истину поверхностному сознанию к попыткам той же таинственной силы показать

нам эту истину, или, выражаясь на языке психологии, от исследования слуховых непроизвольных проявлений к исследованию зрительных. Самое неоднозначное из слов — «видение» — с переменным успехом использовалось как сторонниками, так и противниками мистицизма для описания широкого спектра переживаний: от бесформенных интуиции через грубые оптические галлюцинации до сознательных визуализаций, которые так типичны для творческих людей. К видениям мы должны отнести и глубоко личностные тайные прозрения в суть Совершенной Любви, и великие ясновидческие картины будущего, которые даются очам наций — пророкам. По словам Дени из Карту, видения первого из этих двух типов следует скрывать, тогда как видения второго — делать всеобщим достоянием. Первые из них по существу скорее мистичны, вторые носят пророческий характер; и даже если мы не будем здесь останавливаться на рассмотрении видений второго типа, у нас останется великое множество переживаний, которые можно отнести к мистическим. Сюда легко могут быть причислены зыбкие бесформенные видения Троицы и видения конкретного образа Христа, которые выпали на долю св. Терезы, поэтические грезы Мехтильды Магдебургской, ясно очерченные аллегории Сузо и даже Блейково видение души блохи.

Поскольку никто, кроме самих визионеров, не в состоянии постичь природу видения, небезынтересно узнать все, что они говорят по этому поводу, и проследить, как их самонаблюдения согласуются с выводами психологии. Рассуждая о подобных феноменах, мы обычно забываем, что для всех, кто никогда не слышал голосов и ни разу в жизни не переживал видений, невозможно вразумительно объяснить, о чем здесь идет речь. По аналогии с этим невозможно передать обывателю упоение решающего сражения, потрясая перед ним окровавленными письмами фронтовика. Ни один отчет из вторых рук не может в полном объеме выразить подлинные или иллюзорные переживания, через которые прошел его автор. "Едва ли окажется для нас лишним, — говорит Ресежак, — еще одно напоминание о том, что мистический акт подразумевает неизреченный контакт с Абсолютом и Свободой. Мы никогда не узнаем, каким было в действительности состояние сознания жителя древнего мира, который сполна отдавался культу Священного Огня или какого-либо другого символа, пробуждающего чувство бесконечности".[632]

По аналогии с этим, если нам не посчастливится лично пережить видение Трансцендентного, мы никогда не познаем великой тайны этого состояния сознания.

Когда мы приступаем к исследованию видений, нам прежде всего бросается в глаза, что мистики далеко не единодушны в своем отказе придавать значимость визионерским переживаниям.[633]

Естественная робость и глубокая самокритика, с которой они подходят к голосам, в данном случае сильно возрастает. Уже одно только это их отношение, если оно правильно понято, может охладить пыл самых ревностных защитников и обличителей видений. "Если случится так, — говорит Хилтон, — что ты увидишь какой-либо яркий, невидимый для других свет своим телесным оком или воображением; если ты услышишь какой-то приятный звук телесным ухом; если неожиданно для себя ощутишь во рту вкус чего-то неземного; или если почувствуешь в груди своей тепло, словно там пылает пламя, или нечто подобное произойдет с какой-либо другой частью твоего тела; или если явится тебе в телесном обличье ангел, чтобы утешить или поцеловать тебя; или возникнет какое-либо другое чувство, о котором ты точно знаешь, что оно имеет отношение к тебе и не является телесным созданием, — будь тогда осторожен и прилежно внимай движениям своего сердца. Если окажется, что твоим сердцем движет стремление презреть добродетель, духовное знание и постижение Бога, желание видеть это новое видение или слышать этот новый голос и спокойно наслаждаться одним только его присутствием, полагая, что это телесное чувство заключает в себе небесную радость и ангельское блаженство… тогда это чувство весьма подозрительно и враждебно. Посему, даже если оно приятнее всего, что ты изведал в своей жизни, отвратись от него и не принимай его впредь".[634] Практически все наставники созерцания говорят нечто подобное, однако, по-видимому, никто из них не говорил так убедительно, как строгий и искушенный исследователь невидимого мира св. Иоанн Креста. Этот мистик до конца своих дней был непреклонен в разоблачении даже самых «возвышенных» иллюзий и стремился очистить от наименьших заблуждений разум и совесть человека.