Митяй в гостях у короля

— Молодцы, ребята! — сказал Дмитрий, пожимая руку Ким ду Хо. — Все ли у вас в порядке, все ли боевые части в строю и готов ли крейсер к отражению атак?

— Смею доложить, что у берегов острова Сардиния к нам приблизилась атомная подводная лодка, но она все время меняла курс, металась из стороны в сторону, как будто потеряла управление. Потом на горизонте показался отряд эскадренных миноносцев, но и он тоже имел какой-то странный ход: то приближался к нам, а то вдруг шарахался в сторону, будто его уносило ветром. Мы еще подумали: как странно ведут себя итальянские корабли! Подавали нам радиосигналы, но это был набор каких-то непонятных слов. Мы просили их говорить внятно, и они пытались, но мы лишь могли понять первые слова.

Дмитрий понимающе кивал головой, улыбался.

— Итальянские корабли имеют хорошую боевую форму, но на этот раз я не разрешал им выполнять команды своего адмирала.

В небе раздался рокот, и все повернули на него головы. Маленький вертолет с морскими знаками на боку приземлился на соседнем холме, и из него вышли грузный пожилой адмирал в русской форме и молоденький щеголь-офицер. Адмирал, увидев катер и возле него группу людей, направился к ним. Как раз в этот момент к Дмитрию подошел командир «Русалки». И адмирал, видя перед собой русского офицера и офицера-азиата, обратился к Прибылову. Но тот, взяв под козырек, показал на Дмитрия:

— Начальник экспедиции.

Адмирал повернулся к Дмитрию, нехотя представился:

— Военный атташе русского посольства. Не могу понять, кто из вас представляет корабль и кто…

— Не трудитесь, адмирал, — с достоинством заговорил с ним Дмитрий. — Я вам все объясню. Это, — он показал на азиата, — командир крейсера «Козьма Минин». Как вы помните, ваши коллеги из Тихоокеанского флота продали его за гроши в Малую Азиатию. Теперь крейсер по моему приказу вернется на Родину и будет охранять морские рубежи России. А вот Мария Владимировна… — представитель президента. А это…

Он показал на капитана третьего ранга Прибылова:

— Командир подводной лодки «Русалка», где я имею честь быть начальником экспедиции. Ну, вот… кажется, теперь вам все понятно?

— Да, спасибо, — сказал адмирал. И повернулся к Марии, представился:

— Военный атташе контр-адмирал Сазонов!

Мария протянула руку, назвала себя и сказала:

— Кажется, вы служили на Севере. Это единственный флот, за которым мы не числим никаких компрометирующих эпизодов.

— Да, да, — подтвердил Дмитрий. — На Северном флоте меньше всего адмиралов, попавших в мой черный список. Однако и у них там есть… К сожалению, есть.

Адмирал сжался, как от удара, но промолчал. Он плохо понимал, о чем говорит этот долговязый и не очень складный на вид парень, которого все принимают за самое важное лицо.

— Адмирал Ким ду Хо! — обратился Дмитрий к азиату.

— Ваше превосходительство, я офицер, — наклонил голову Ким ду Хо.

— Да, вы офицер. Я это знаю, но для пущей важности и для устрашения американцев будем называть вас адмиралом. К тому же… тут у нас полномочный представитель президента России.

Повернулся к Марии:

— Надеюсь, вы не станете возражать?

— Я не имею права присваивать такие высокие звания, но сегодня же запрошу Москву.

— Вот и отлично! Итак — адмирал Ким ду Хо! Приглашайте нас на борт крейсера.

Ким ду Хо с восточной галантностью сделал жест рукой:

— Пожалуйста.

Минут через тридцать катер их доставил на борт крейсера. Матросы были в строю, в ниточку тянулись по левому и правому борту. Ким ду Хо подал им команду на своем языке и, чеканя шаг, подошел к Дмитрию:

— Ваше превосходительство, Великий Адмирал! Экипаж построен для встречи с вами. Докладывает командир корабля… Ким ду Хо!

Дмитрий никогда не бывал на военных кораблях, но он служил в армии и потому крикнул:

— Здравия желаю, ребята!

И крик приветствия — незнакомый, но торжественный и радостный, прокатился над морем. Дмитрий, а за ним и вся свита, подошли к другой линейке матросов, и здесь обменялись приветствиями, и после этого Великий Адмирал разрешил матросам разойтись.

Ким ду Хо пригласил гостей в кают-компанию.

Адмирал Сазонов шел сзади всех; он еще мало чего понимал, и ему казалось, что все это происходит во сне. Больше всего его заботило то, что посланные командованием нашего флота навстречу крейсера подводные и надводные корабли не сумели остановить его и произвести досмотр. Командиры наших кораблей с ужасом наблюдали, как все их команды на ходу изменялись какой-то неведомой, всемогущей силой, и это ставило их в тупик. Они задавали курс кораблям, дистанции сближения, а корабли шарахались в сторону и отлетали от крейсера словно мячики. Весь этот кошмарный спектакль командиры скрыли от Москвы и очень боялись, как бы там не узнали все подробности этого конфуза.

Адмирал надеялся прояснить таинственные обстоятельства этого явления.

Кают-компания крейсера поразила всех своим великолепием. Отделана красным деревом, ореховая мебель с мягкой зеленой обшивкой, черный блестящий стол под огромной люстрой… И на стенах картины морских сражений. Кажется, писал их сам Айвазовский.