Миша встает, но при этом кряхтит и жалуется на жизнь еле слышным шепотом. Поскуливает и ежесекундно бросает злые взгляды на Артура. Тот делает вид, что не замечает, однако кое-что ему понятно даже без того, чтобы заглядывать в Мишин горизонт событий.
Жизнь все-таки оторвала ему яйца.
Та встреча в поезде вплела Артура и Яну в одну сетку координат. Однако перемещения по ней у каждого были индивидуальными.
Яна была то тут, то там, перескакивая с одной оси на другую. То приближалась, а то отдалялась. Оказывалась в весьма неожиданных местах и нигде не задерживалась подолгу.
График Артура был куда четче, а границы личного пространства и времени казались незыблемыми. Его перемещения в девяносто процентов случаев можно было предугадать, а даже если и вплеталась в жизнь какая-то неожиданность, то она тут же упорядочивалась.
Из-за столь различного образа жизни Артуру и Яне часто приходилось довольствоваться общением по телефону, скайпу или же просто сообщениями в социальных сетях. Это, надо признаться, выматывало. Пусть симпатии, пусть теплые фразы, но разница во времени оказывала свое влияние.
Особенно на Артура.
Теперь ему приходилось то вскакивать в четыре утра от звонка, то заканчивать обмен сообщениями в два часа ночи. Видеться на бегу в очередной машине, несущейся сквозь время и пространство. Часто ездить в командировки.
Они договаривались, где именно встретятся. Брали соседние места в рейсовых автобусах. Выкупали полностью купе в поездах. Один раз даже вместе отправились в путешествие на круизном лайнере по Волге и провели незабываемый месяц, наслаждаясь компанией друг друга.
Правда, этот месяц подарил ложное ощущение того, что дальше все будет так же. Из-за этого расставание на берегу, когда такси повезло Яну к отбытию очередного поезда, вышло болезненным.
Так продолжалось примерно полгода, и за это время никто из них не поднимал ту тему, о которой говорили в первый раз. Просто казалось естественным, что Яна не имела права останавливаться, а Артур делал все, чтобы ей в этом помочь.
Но чем дальше, тем больше такая беготня начинала тяготить. И каждый чувствовал дыхание приближающейся катастрофы, вот только никто из них не мог предугадать, что это будет и чем закончится.
В тот день Артур сидел на очередном совещании и скучал, жалея, что не может позволить себе делать это откровенно. Обсуждение шло по третьему кругу, аргументы всех сторон давно были известны, но никто не мог взять на себя смелость и ответственность, чтобы принять окончательное решение.
Артур, пожалуй, мог бы. Но в его случае — не хватало полномочий.
Когда в кармане завибрировал телефон, Артур машинально достал его, прочитал сообщение от Яны и уже начал было убирать телефон обратно, когда осознал смысл послания.
«Мы встряли. Телефон садится. Прости».
Извинившись, он вышел из кабинета и уже через минуту поиска на новостных сайтах выяснил, что на пути из Красноярска в Томск поезд сошел с рельс. Вокруг все замело снегом, так что спасатели пытаются пробиться, но людям нечего бояться. Уж сутки они как-нибудь продержатся.
Артур понимал, что люди — да, но Яна вряд ли. Она не могла стоять на месте.
По дороге в аэропорт Артуру впервые явился горизонт событий. Трехмерная проекция, вдруг наслоившаяся на реальный мир. Он увидел себя, увидел Яну, увидел точки соприкосновения и линии, уходящие в неизвестность. Понял, что надо сделать, чтобы все закончилось хорошо. Осознал, сколько трудностей понадобится преодолеть, и подсчитал все шансы на успех.
А после приказал себе не удивляться тому, что увидел, и забыть об этом до поры.
Перед полетом в Красноярск ему удалось дозвониться до нужных людей, отнять у них пять минут времени, дать несколько обещаний, а в обмен заполучить вертолет и пилота, которые ждали его по прилету.
Пилот вертолета, едва Артур оказался внутри, сразу предупредил, что топлива хватит на два часа полета. Впритык до поезда и обратно. Кружить времени не будет.
Артур на секунду прикрыл глаза, вновь вызвал перед глазами горизонт события, а после сказал, что хватит. Кружить не придется.
Пилот открыл рот, чтобы возразить, но смолчал. Ему было трудно противопоставить что-то взгляду этих глаз, которые, казалось, заглядывали в самое нутро тебя и выправляли все внутренние сомнения в единую верную линию. Ту, на которой никаких остановок быть не должно.
Несмотря на уверенность, что он будет весь полет всматриваться вдаль, выискивая знакомый силуэт, Артур всю дорогу проспал, открыв глаза ровно в тот момент, когда они подлетали к поезду.
— Туда, — приказал он пилоту, едва взглянув на него.
Люди внизу, выскочив из поезда, призывно махали руками, но вертолет двинулся вперед.
Горизонт событий подсказал, что Яны не было в поезде. И рядом с ним тоже. Сначала люди решили, что у нее шок, потому она все никак не может остановиться и ходит из вагона в вагон. Потом подумали, что она сошла с ума, и попытались связать, чтобы не действовала на нервы. Затем гнались за ней некоторое время, желая вернуть в поезд.