Мю Цефея. Шторм и штиль

Через два месяца она повторила попытку. А потом еще раз…

Девочка, которая пропала

А этой истории — сто лет в обед.

Некая девочка — симпатичная, веселая, рукодельница — выходит из дома. Прогуляться перед обедом. Собрать букет цветов. Она идет за хлебом, поболтать с подружками или на урок танцев.

Девочка уходит… И пропадает. Она не возвращается ни к обеду, ни к ужину, ни на следующий день. Ее мобильник не отвечает, она вообще забыла его дома.

Родители в панике. Они не верят, что с девочкой что-то случилось. Они обзванивают ее подруг, больницы, полицию. Они нанимают частного детектива и расклеивают объявления. Вы видели эту девочку? А вы?

Капля за каплей, вот что им удается узнать: девочка не сбежала из дома (иначе бы это была другая сказка), она не попала под машину, не заболталась с подружками. Она не осталась на ночь у своего парня. Ее похитили.

Когда девочка рвала цветы, ее приметил пролетавший мимо дракон. С неба спустилась стая лебедей, бородатый карлик, летающее блюдце. Из леса вышли повстанцы в балаклавах. Приятный мужчина предложил посмотреть коллекцию марок и бабочек. Он берет девочку за руку и уводит — за синие горы, за дремучие леса. В башню на вершине скалы, в другую страну, на другую планету. В комнату, которая пахнет хлоркой. В неприметный дом на соседней улице.

Ее родители ждут, что она вернется. Проходит минута, час, день, месяц, год, другой. Ее мать выбрасывает из дома часы в надежде обмануть время. Девочка обязательно вернется к ужину. Каждый день мать готовит ее любимые блюда. В комнате девочки ничего не изменилось. Тетрадки, книги, куклы — все на своих местах. В домашнем задании по математике нужно решить два примера.

Ее отец тоже пытается кого-то обмануть. Он уходит из дома, заводит себе другую женщину и другую девочку. Он начинает пить. Он переходит дорогу на красный свет и покупает пистолет… Но мать не сдается. Матери никогда не сдаются.

На даже это другая история.

Бумажный кораблик

— Сделай мне кофе, чучело. — Зара прошла на кухню, щурясь спросонья.

Прошло четыре дня, как человек с картой Исландии покинул забегаловку, и старушка наконец соизволила проснуться.

— Надо поговорить, — сказала Ясминка.

Она пустила по столу монету, одну из тех, что оставил толстяк. Зара прихлопнула ее ладонью.

— Даже не золото. Что? Пообжимались, а наутро он оставил тебе железку? Тебя облапошили, дурында.

— Ты знаешь, я не занимаюсь такими вещами.

— Это пока, — усмехнулась Зара. — Посмотрим, как ты запоешь через пару лет. Вот появится симпатичный морячок, и пропала. Ты, главное, в них не влюбляйся.

У Ясминки не было желания развивать эту тему. Тоска и скука еще не стерли остатки гордости, отвращения и надежды. Пока.

— Это норвежская монета девятнадцатого века, — сказала Ясминка.

— И? — Зара фыркнула, — Когда я тут работала, со мной расплачивались и жемчугом, и слоновой костью, и стеклянными бусами.

— А тебе никогда не казалось это странным? Что водила в грязных джинсах платит за чашку кофе жемчугом и слоновой костью? Антикварными монетами?

Зара закатила глаза.

— Опять? Носишься, будто у тебя заноза в заднице, спать мне не даешь…

— Это не ответ.