Мизери

Он неподвижно сидел в своем кресле, опершись подбородком на ладонь, и смотрел в сторону сарая. Если бы он мог ходить, то отправился бы в поле. А сейчас сидел едва ли не в прострации и ждал чего-то; он почти не отдавал себе отчета в происходящем вокруг и сознавал только, что его фантазия воздвигает здания вымысла, критически оценивает, видит их никчемность и разрушает в мгновение ока. Прошло десять минут. Пятнадцать. Теперь Энни пылесосила в гостиной (и по-прежнему не напевала). Он слышал звук пылесоса, но не сознавал, что слышит; этот звук входил в голову и выходил оттуда, не оставляя следа, он проносился мимо, как вода в горном ручье.

Наконец из его глубинной мастерской пришел сигнал – он всегда приходит. Чернорабочие трудятся там не покладая рук, и завидовать им не приходится.

Пол не шевелился; он уже почти НАШЕЛ ИДЕЮ. Сознание его пробудилось – ДА ВЕДЬ ВРАЧ ТАМ, ВНУТРИ – и подхватило идею, как письмо, брошенное в почтовую щель на входной двери и упавшее на пол. Он начал рассматривать идею и почти отверг ее (кажется, из глубинных мастерских послышался стон), обдумал еще раз и решил, что в общем ее можно сохранить.

Вторая вспышка, ярче первой.

Теперь Пол энергично барабанил пальцами по подоконнику.

Около одиннадцати часов он начал печатать. Сначала дело продвигалось медленно – несколько щелчков, затем тишина, секунд пятнадцать, может быть. Похоже на то, как выглядит с самолета архипелаг – цепочка островков, далеко отстоящих друг от друга и разделенных широкими голубыми участками.

Мало-помалу интервалы становились короче, а периоды непрерывного стука клавиш – на привычной электрической машинке этот треск звучал бы привлекательно, но тяжелый стук клавиш «Ройала» казался отталкивающим – повторялись все чаще.

Но Пол не обращал внимания, что у машинки голос Дакки Дэддлса. К концу первой страницы он разошелся. К концу второй полностью набрал обороты.

Спустя какое-то время Энни выключила пылесос и встала в дверях спальни, наблюдая за ним. Он понятия не имел, что она рядом. Он, собственно говоря, не имел понятия, где находится сам. Он наконец-то вырвался отсюда. Он был на кладбище в Литтл-Данторпе, вдыхал влажный ночной воздух, чувствовал запах мха, земли и тумана, слышал, как часы на колокольне пресвитерианской церкви пробили два, и подробно описал их бой. Когда работа удавалась, он видел сцену между строк. Сейчас он видел.

Энни довольно долго смотрела на него; она не улыбалась, не двигалась, но что-то в ее облике говорило об удовлетворении. Потом она ушла, тяжело ступая по полу, но и шагов ее Пол не услышал.

Он работал до трех часов, а в восемь попросил Энни снова посадить его в кресло. После этого он писал еще три часа, хотя в десять боль напомнила о себе всерьез. Энни пришла в одиннадцать. Он попросил еще пятнадцать минут.

– Нет, Пол, хватит. Вы бледны как мел.

Она уложила его в постель, и через три минуты он уже спал. Впервые с тех пор как серое облако покинуло его, он проспал всю ночь, и впервые спал без сновидений.

Сновидения приходили к нему наяву.

6

Пол Шелдон

ВОЗВРАЩЕнИЕ МИЗЕРИ

Для Энни Уилкс

ГЛАВА 1

В первую мин

уту Джеффри Оллибертон не догадался, кто тот старик, стоящий в дверях; не догадался не только потому, что звонок вывел его из глубокой прострации. В деревне, как он полагал, плохо то, что жителей в ней слишком мало, чтобы не знать кого-то вовсе, и слишком мн

ого, чтобы узнавать всех с первого взгляда. Иногда приходится довольствоваться тем, что удается уловить семейное сходство, причем нельзя полностью исключить, что перед тобой плод прелюбодеяния. Подобные трудности можно преодолеть, даже если чувствуешь себя н

е совсем ловко, разговаривая с человеком, чье имя ты должен знать и все-таки не можешь вспомнить. Трудности воистину космического масштаба начинаются тогда, когда перед тобой два вроде бы знакомых человека и ты должен представить их друг другу.