MKAD 2008

Папа приехал в шесть часов вечера. Был он не в настроении, скор в движениях и отказался от приготовленного мамой ужина. Переоделся, молча прошел через всю квартиру (Григорий слышал, как громыхнуло бюро и звякнул ключ на связке) спустился на улицу, где его ждал казенный автомобиль, и направился в гараж. «Мерседес»-седан вместе с казенным водителем отъехал в сторону, и левая дверь его открылась – водитель закурил и расслабился. Он часто ночевал в домике-пристройке для гостей. Государственный муж, папа Григория, мог выехать на работу в любое время дня и ночи. А потому водиле по имени Антон и двум телохранителям приходилось частенько коротать ночи вне семьи.

С наслаждением думая о том, что дело сделано и до Англии всего два месяца, Григорий прошел в свою комнату и с удовольствием выпил бокальчик киндзмараули.

Он хотел выпить еще, за победу, за хитрость ума, но в комнату вдруг вошел папа. Он без слов подошел к Григорию и коротко, без замаха, врезал ему в челюсть. Ошеломленный Григорий вскочил, но тут же почувствовал, как лицо его словно стягивает вверх. Это его схватил за волосы родной отец.

– Где мой джип, скотина?

– Папа, я сейчас все объясню. Произошла чудовищная нелепость…

И Григорий, ощутив лбом тяжелый отцовский кулак, полетел в угол комнаты. Туда, где стояла стойка с виниловыми пластинками…

– Какой номер ты повесил на машину?!!

– «Тгойная Ольга», папа, тги восьмегки…

Выйдя на улицу и бормоча проклятия, которые впервые слышали даже телохранители, грозный папа почти забежал в «Мерседес»-седан и закричал страшным голосом:

– На МКАД, на пересечение с Дмитровским шоссе, быстро!..

Если бы ворота не успели разъехаться, «Мерседес» проломил бы их. Выведя машину на улицу, водитель включил стробоскопы.

До Дмитровского шоссе по Кольцевой они не доехали. В районе Химкинского лесопарка случилось невероятное. Еще издали папа заметил, что над трассой со скоростью ленты машин двигается вертолет, который на длинном фале несет человека в камуфляже.

– Красиво менты работают, – похвалил один из бодигардов.

Его хозяин перевел взгляд влево и увидел картину, которая его взволновала.

Он видел человека в пятнистой форме, оседлавшего серебристый «Мерседес-С500». Джип несся навстречу «Мерседесу» Владимира Максимовича, депутата Госдумы. Когда машины поравнялись, он с толчком сердца поверх бетонного ограждения заметил на левой двери джипа огромную вмятину. И черный след от столкновения.

Раскрыв рот, чтобы крикнуть, Владимир Максимович развернулся к ветровому стеклу, и в этот момент в стекло влетел, как огромный тяжелый мешок, какой-то человек.

Ломая весом своего тела позвонки водителю и сидящему впереди телохранителю, человек сокрушил оба передних сиденья, пронизал насквозь «Мерседес» и вылетел на дорогу через заднее стекло.

Его гнущееся во всех местах тело швырнуло под колеса следующего за «Мерседесом» депутата Госдумы «Ровера» и замяло, словно зажевало…

Перепрыгнув через труп, «Ровер» наклонился вправо и навалился на едущий рядом с ним «Дэу». Машины поехали вправо вместе, словно обнявшись в пьяном танце, и в них, нещадно колотя и разбивая на фрагменты, стали въезжать все, кто ехал сзади.

Но этого Владимир Максимович уже не видел.

Он бессмысленным взглядом смотрел перед собой, и его ничуть не волновало, что его разогнавшийся и неуправляемый седан уходит с трассы.

Ему было все равно, потому что дважды он умереть не мог.

Из горла его, из ямочки под адамовым яблоком, торчала рукоять заточки. Острое жало вошло в него как раскаленная спица в кусок масла. И где-то там, в багажнике, дышало кровью теперь уже полностью удовлетворенное острие.

XIX

Анатолий Георгиевич

Анатолий Георгиевич потер руки, словно в них находилось мыло, и прошелся по кабинету. Почти через десять лет после начала реконструкции МКАД и через пять лет после смерти Пудимова неожиданно всплыли пикантные новости. Уводимые из-под дорожных катков деньги ранее складывались в одном месте. За их хранение и расход отвечал он. Средства уже давно были поделены и перенаправлены в адреса тех, кто работал с финансами, выделенными для ремонта Кольцовой. Но в какой-то момент выяснилось, что сумма поделенная не совпадает с суммой, затраченной на ремонт. То есть исчезло порядка двадцати миллионов долларов – просвет именно в эту сумму сиял белым пятном в бухгалтерии дорожного ведомства. Никто бы не придирался по мелочам и не упорствовал, если бы сумма эта была отнесена в ту или другую сторону. Все можно объяснить, как объяснялось много лет. Но если нет денег, то как объяснить? Пудимов сделать этого не успел.