Мхитар Спарапет

Шторы на двери смежной комнаты еле заметно заколебались, однако ни Мхитар, у которого все потемнело в глазах, ни задыхающаяся от волнения Гоар не заметили этого. Лишь Горги понял, что кто-то подкрался к шторам. Он хотел предупредить своего повелителя, но, подумав, что там может находиться лишь Сатеник, успокоился.

— Недоброе затевают против тебя мелик Муси и брат вероотступника Давида Татевского, монах Гарегин, — взволнованно сказала Гоар, не глядя на Мхитара. — Заговорщики хотели привлечь на свою сторону моего отца и брата, но это им не удалось. Они не смогли также сделать своим соучастником и Тэр-Аветиса.

— А почему твой отец и брат или Тэр-Аветис не сообщили мне об этом? — спросил Мхитар.

— Мелик Муси не решился предлагать им открыто, — ответила Гоар. — Проверь сам. Но знай: он вызвал из Агулиса свой полк, который сегодня утром должен быть здесь. Святой отец Гарегин также снарядил тысячу своих людей… Они идут из Татева… Заговорщики решили расправиться с тобой… Боже мой, ну что же ты стоишь как вкопанный, Мхитар! Опаздываешь, спеши!..

— Да, поторопись, пока не поздно, — послышался голос Сатеник. Шторы отодвинулись, и она вошла в комнату. — Я слышала, Гоар, — сказала она с волнением. — И рада, что у тебя в груди бьется благородное сердце. Торопись, Мхитар, пока еще не поздно. У тебя нет здесь войска, ты одинок. Пока твой полк прибудет из Шахапуника, они… О милостивый господь! Мои дети!.. Торопись, собери друзей своих, предупреди мятеж. — Сатеник требовательно посмотрела на мужа. Казалось, что и она сама готова тотчас же броситься на любое опасное для жизни дело.

— Спеши, тэр спарапет, — более спокойным, но умоляющим голосом сказала Гоар. — Уезжай в Дзагедзор или в Пхндзакар, спасай свою жизнь…

Между тем, к удивлению Гоар и Сатеник, Мхитар, казалось, и не реагировал на тревожные вести. Он был спокоен и хладнокровен, на его лице застыла ироническая улыбка.

— Пошлем гонца в Мегри, за военачальником Константином, — посоветовал Горги Младший.

— Поздно, — наконец вымолвил спарапет.

— О боже! — вскричала Сатеник. — Покарай нас. Неужели мы сами губим свое счастье? Нет, не покидай Алидзора, Мхитар. Пусть свершится воля всевышнего. У тебя достаточно мужества встретить врага здесь, прикажи закрыть городские ворота. Будем сражаться.

— Но только без паники, — сказал спокойно Мхитар. — Идите к себе и ждите конца горестных событий.

Горги Младший помчался во владение Пхиндз-Артина, чтобы сообщить оружейнику Врданесу о случившемся. Мхитар же вызвал Мовсеса. Узнав о заговоре, он возмутился, но не потерял присутствия духа, поспешил в город поднимать своих людей.

Спарапет велел всем, кто находился у него дома, вооружаться. Агарон сокрушался, что его «полк юных» остался в Дзагедзоре. Ах, если бы ребята были здесь! Он, как тень, неотступно следовал за отцом. Предстоящее «дело» воодушевляло юношу.

Взяв с собой сына и четырех своих телохранителей, Мхитар под покровом темноты отправился в дом, где жил мелик Муси. У входа в покои мелика они бесшумно сняли стража и, зарядив пистолеты, открыли дверь в комнату мелика.

Муси сидел на тахте с непокрытой головой. При свете трехсвечового подсвечника лысина его блестела. Увидев спарапета и направленные на него пистолеты, мелик в испуге грохнулся на пол. Тяжелый каблук спарапета тут же наступил Муси на руку.

— По какой дороге идет твое войско?

— Пощади меня, псом твоим стану! — завопил Муси. Он понял, что рухнуло все, обмануть уже не удастся. Кто же предал?

— Говори, подлый изменник, по какой дороге идет твое войско? — прокричал спарапет. — Отвечай, если хочешь жить… — Холодное дуло пистолета коснулось виска лежащего на полу Муси. — Ну?

— Скажу, тэр спарапет, псом твоим стану, — целуя сапоги Мхитара, говорил Муси. — Только поклянись, что не убьешь меня, поклянись! Виновен я, нечестивый святой отец Гарегин сбил с пути истинного меня, осла такого. Рабом твоим стану, пощади, поклянись, что пощадишь?

— Клянусь святой гробницей Давид-Бека, — произнес спарапет.

Несколько успокоившегося, но все еще дрожащего мелика Муси посадили на тахту.

— Войско направляется по дороге из Чавндура, — наконец заклацал зубами Муси. — Три тысячи человек. Сейчас они, должно быть, подходят к реке Вохчи. Я так велел.

— Они знают, зачем идут в Алидзор?

— Знают сотники.

— Назови их.

— Мирза, Черный Акоп, Севум, Барсег. Они — соучастники, а войско — нет. Ах! Ах! Что за бес попутал! Ах! Святой отец Оваким…

«Нужно немедля арестовать сотников, а войско задержать у реки Вохчи, — мгновенно решил спарапет. — Медлить нельзя». Мхитар потребовал чернила и бумагу.

Еле сдерживая дрожь руки, мелик Муси стал писать под диктовку Мхитара: «Наши дела идут хорошо, дорогие мои. Отправляюсь к Пхиндз-Артину, он также с нами. Оставьте войско у реки Вохчи, а сами приезжайте поскорее ко мне на совещание. Спешите».