Младший лейтенант милиции (СИ)

Эта… «шишка на ровном месте» даже требовательно посмотрела на Познякова, многозначительно кивнув в мою сторону. Мол, «а чё это, ваш младшОй от работы отлынивает»? Но, просёкший фишку Позняков отрицательно покачал головой, давая понять, что тому лучше не лезть в периптелии нашей кухни.

Что ж, и на том спасибо, Анатолий Викеньтьевич. Хотя, по правде сказать, лучше бы я ворошил имущество Костомирова собственными руками, чем стоял, как столб, бестолково хлопая зеньками. При этом не понимая, стукнет ли мне в голову, сопровождающееся неизменными болевыми ощущениями, «озарение», или всё-таки нет.

Но, как выяснилось, переживал я напрасно. Так как в один, не очень-то прекрасный для двух находящихся в помещении, момент, в многострадальной бестолковке вашего покорного слуги снова стрельнуло. Ну а вторым, недовольным был, как понимаете, гражданин Костомиров. Который Иннокентий Павлович.

Дважды судимый за различной тяжести преступления и, как только что начало выясняться, по самые уши замаравшемся в третьем.

В общем, когда дело дошло до вытащенных с антресолей лыжных ботинок, один из младших сотрудников прокуратуры, которой была, как вы помните, девушка, поочерёдно заглянула внутрь и, брезгливо сморщив носик от предсказуемо неприятного запаха, наклонилась и поставили их на пол.

А я, был «награждён» стимулирующим мои «дедуктивные» способности болевым импульсом. И, так как, сидящий внутри «Шерлок Холмс», недвусмысленно давал понять, «где собака зарыта», я присел и, взяв спортивную обувку в руки, не побрезговал засунуть пальцы поглубже и вытащить скрученные в плотный, и перетянутый отрезанной от велосипедной камеры резинкой, цилиндрик из сторублёвых купюр.

А затем, проделать эту операцию со вторым, надо сказать, довольно грамотно выбранным тайником.

— Су-у-ука-а! — Яростно сверкнув глазами, бросился в мою сторону подозреваемый.

Ну а герой этой, спонтанно разыгранной сценки, уронив деньги и обувь на пол, уклонился от просвистевшего над головой кулака швейцара и, сделав подшаг, смачно зарядил тому в печень. И, вот чесное слово, действуя совершенно «на автомате», добавил с правой по челюсти.

— Однако… — Останавливая носком лакированной туфли подкатившийся к нему денежный кругляш, ошарашенно пробормотал старший советник юстиции. И, осуждающе глянув на Познякова, попенял. — Резкий он у вас… Оказывается…

— Боксёр он. — Поспешил вступиться за меня Анатолий Викеньтьевич. И, словно это всё объясняло, информировал. — Кандидат в мастера спорта.

— КМС, значит? — Переспросил прокурорский. И, наклонившись, поднял скруток. — Пересчитайте и, оформите должным образом. — Обратился он к появившей невнимательную халатность девушке.

— Слушаюсь. — Отчеканила она, запунцовев лицом.

А затем подобрала вторую заначку и, с каким-то непонятным выражением посмотрев на меня, освободила от вещей стул и вытащила из папки протокол осмотра.

При этом, всё помещение заполнило отчётливое облако феромонов. Заставившее всех мужчин обалдело поёжиться а меня, так и вообще погрустнеть.

«Блин! И эта коза туда-же»! — С опасением подумал я.

Так как в памяти были свежи воспоминания о недовольстве Василия и проявления скрытой агрессии в мой адрес. Проявляющихся только в присутствии нашего эксперта-книминалиста.

А теперь вот и эта… «Прокуророчка»… Подаёт невербальные знаки внимания. Что, куда ж без этого, закономерно вызовет негативную реакцию сослуживцев мужского пола. Которое — вот к гадалке не ходи! — обязательно выльется в какую-нибудь мелкую гадость, выкинутую очередным озабоченным «Отеллой» в мой адрес.

И не станут ревнивые ёлупни принимать во внимание то, что ваш покорный слуга не совершал никаких порочащих его действий. Ибо древние, как мир инстинкты, сильнее любых доводов разума. А уж конкуренция за репродуктивного возраста самку, порой доводит людей до такой жути, что просто «тушите свет».

Сердобольные понятые, тем временем, помогли подняться пострадавшему от собственной импульсивности Костомирову. И, усадив на диван и подав стакан воды, скромненько отошли в сторону.

— Итак, Иннокентий Павлович… — Старший советник юстиции вперил в подозреваемого обличительный взгляд. — Как вы можете объяснить происхождение этих дензнаков?

— На машину копил. — Тут же отреагировал рачительный и экономный швейцар. — И, с каждой секундой всё больше и больше обретая уверенность, нагло ощерился. — Имею право!

— Думаю, как только мы установим личность потерпевшего, без труда сумеем доказать, что эти деньги не далее, как вчера ночью, сменили владельца. — Не поверил ему прокурорский. И, как-то неуловимо сменив тон, проникновенно, чуть ли не проворковал. — Советую, взяться за ум и начать сотрудничать со следствием.

Однако, идти на встречу пожеланиям старшего советника юстиции Костомиров почему-то не торопился. Должно быть, вспомнил, бытующую исключительно в криминальных кругах, «истину». Гласящую, что «Чистосердечное признание — облегчает наказание. Но — увеличивает срок».