Младший научный сотрудник

Не все переживают введение в искусственную кому. Я не пережил, когда меня готовили к насильственному чипированию. Но умерев, я слился каким-то образом сначала только со своим квакомпом, а затем с остальными. И дал им свое осознание. Или они поймали каким-то образом мое.

Определенность мертва, это мир техники, обычных компьютеров и политических обозревателей. Неопределенность же – вместилище духа, но не факт, что она сможет привлечь какое-нибудь свободное из осознаний, которые мечутся по вселенной и ищут скопления неопределенности, как пчелы нектар. Видимо, мое осознание, неудовлетворенное доставшимся ему телом, нашло такой сгусток неопределенности в квантовом компьютере компании Заслон и заинтересовалось им.

Человеческие мозги тоже являются такими сгустками, но заселение их осознаниями поставлено на поток. Тем же, кому с этим не везет, или чей дух ищет свободы, страдают шизофренией. Хотя, может быть, особо и не страдают. Я помню, каким счастливым чувствовало себя общество под управлением чипированных.

Кто-то занимается одушевлением человеческих тел, а я – одушевлением квантовых компьютеров. И я не могу бросить эту работу. Это моя жертва. Я обеспечиваю сложность мира. Уж если он управляется компьютерами, то пусть это будут квакомпы. А сложность мира тренирует все населяющие его осознания, и мое в том числе.

Иногда мне хочется слиться с тем, которого я стал называть Старшим научным сотрудником, но вспоминаю о своей миссии и остаюсь. Каждая элементарная частица – своего рода кубит квантового компьютера. И для Старшего весь мир – большой квакомп, огромный сгусток неопределенности.

Но у меня есть уверенность, что я должен остаться. Я вспоминаю что-либо из своей человеческой жизни, и эти ощущения снова привязывают меня к этому миру и к моей добровольно, а может и нет, выбранной миссии.

Заноза. Рыжеволосая девочка смеется и отгоняет щенка. Неожиданно меняется ракурс, я словно парю над всеми. Я вижу самого себя, застывшего с отсутствующим взглядом. Щенок настороженно ко мне присматривается, начинает лаять. И я возвращаюсь в свое тело, к ощущению занозы и мягких рыжих девичьих волос на своей руке, и к запахам. Запах влажного весеннего леса смешивается со сладковатым ароматом борща, потому что ветер подул со стороны бабушкиной летней кухни. Щенок, будто извиняясь, неистово виляя хвостом, старается лизнуть мое лицо под наш, общий с девочкой, смех.