Младший сын

Когда четверокурсницы испуганно сдвинулись в сторону, а четверокурсники направились к азиату на второй раунд с бутылками в руках, тот пробормотал под нос что-то, оканчивающееся на «…Rakhim»[24].

Из его планшета, висевшего на животе, в его руках появились два ножа. Один из которых тут же воткнулся в предплечье ближайшего кадета.

* * *

Безопасник с самого начала прекрасно знал о стихийной «вечеринке» четвёртого курса. На то и «негласный аппарат» никем не отменялся, и технических средств наблюдения на территории хватало.

Естественно, вмешиваться он до поры не собирался, поскольку и себя молодым помнил. Кроме того, в результате таких нечастых нарушений, у него периодически появлялся компромат на разных кадетов (который, при определённой удаче, можно было использовать дальше сразу в трёх направлениях).

«Поляна» за живой изгородью в углу территории была укромным местом только в наивном воображении кадетов. На самом деле, тройка камер там (и на подступах) «на всякий случай» стояли давно.

Все замаскированные камеры на территории (общим числом под два десятка, расположенные в аналогичных интересных местах) подавали сигнал, при желании, и на комм безопасника.

Он периодически и поглядывал на них, чисто чтоб не упускать ситуацию.

Когда в момент очередного включения он увидел, что над «поляной» летят бутылки, а новенький азиат тычет клинками в кадетов по очереди, сердце ухнуло в пятки.

Через две минуты, запыхавшись и поставив личный рекорд по бегу, безопасник вывалился на «поляну» и без размышлений всадил сразу максимальный разряд таззера в спину азиата, попутно стреляя в воздух из табельного второй рукой.

– Жаль, не пулей, – прозвучало над «поляной» от одной из четверокурсниц, наблюдающих, как оседает на землю строптивый новичок.

Глава 27[25]

В себя прихожу снова в медпункте, частично одетый. Когда сажусь на кровати и начинаю сдирать с запястий провода (зафиксированные на мне пластырями), в дверях появляется знакомый доктор по имени Карл:

– О, пришёл в себя?

– Да. – Прислушиваюсь к себе, затем спрашиваю. – Что это было? Меня что, опять током шарахнули?

– Да, – виновато кивает врач (хотя ему, как по мне, вообще стыдиться нечего).

– Блин. У меня как раз непереносимость, – почему-то на автомате раскалываюсь на ровном месте. – От электричества сразу отрубаюсь.

– Да я заметил, – хмуро кивает высокий человек в белом халате. – Чуть до реанимации не дошло…

– Где мои вещи? – встаю с кровати, оглядываясь по сторонам.

– Вон, в шкафу, – Карл кивает на угол палаты.

– Долго я валялся?

– Полтора часа.

– Ух ты, вещи на месте, – с удивлением обнаруживаю рядом со своими ботинками планшет, комм, деньги.

– Да это девочка принесла, четверокурсница. Крепкая такая, – Карл пытается вспомнить имя. – Не помню, как звать, – всё так же виновато разводит он руками через секунду. – Но она просила передать, чтоб ты ей позвонил, как проснёшься. Вот её контакты…

* * *

Выхожу из медблока и набираю Ирму.

– Живой? – она отзывается сразу, как будто не спит.

– Местами, – бормочу. – Опять током сзади шарахнули. Пальцы на правой руке до сих пор чуть-чуть дёргаются. Спасибо за вещи. Я уже боялся, что всё заново покупать придётся. А тут даже деньги на месте…

– Стой. Ты сейчас где? – перебивает меня Ирма.

– Из медблока шагаю к себе.

– Я сейчас приду к медблоку, не уходи.