Младший сын. История зимы, что окрасила снег алым

— Куда делась ваша вежливость в отношении меня? Не помню, чтобы позволяла обращаться со мной на «ты» в прочем это не важно. Я скучала по вам учитель, расскажите, как ваши дела? — Мира осторожно сняла накидку положив ее на край кровати, сама же села на стул и абсолютно невинно продолжила смотреть на него.

«Скучала?? Как мои дела?? Как она может спустя столько времени просто заявиться сюда и вести себя словно ничего не произошло еще этот взгляд, к чему все это??» — Ясуо смотрел на свою ученицу, с каждой секундой в его душе все сильнее и сильнее вспыхивал гнев, словно его разбитое сердце сейчас разлеталось осколками, желая не иначе как убить Миру.

— Мои дела тебя не касаются, общаться с тобой я буду также как с другими учениками, я еще раз попрошу тебя выйти из моего дома.

— А что если я скажу нет? В конце концов я хозяйка этого двора, могу приходить туда, куда мне вздумается, — Мира обернулась к окну, все ее поза и тон напоминали Ясуо лишь одно, тот случаи в ресторанчике, когда Мира общалась с прислугой, точно…

Ясуо все же закрыл дверь, не желая больше стоять на холоде, повернулся к ней всем телом и выдохнув сказал:

— Скажи честно, в твоих глазах, я такая же прислуга, как и остальные, верно? Тебе было интересно проверить на что ты способна, сломать молодого монаха выглядит достаточно интересной забавой. Привязать его к себе, а потом заставить чувствовать вину за каждый жест и слово, наслаждаясь зрелищем, ты ведь этого добивалась, да, молодая госпожа?

— Я…я…, — Мира заметно растерялась, вся надменность испарилась, но Ясуо уже заметно привык к смене масок на ее лице. Он не собирался верить больше ни одной эмоции, ни одному слову, просто хотел здесь и сейчас прекратить свои мучения

— «Ненавижу, когда мямлят» твои слова? А сама сейчас сидишь и глядя в лицо правде даже слова выговорить не можешь. Ты не капризная и высокомерная как о тебе говорят. Нет, вовсе нет. Ты жестокая, надменная, тщеславная! — все громче произносил Ясуо.

Мира продолжала смотреть в окно не отрывая взгляд, ее глаза заметно блестели, а горло подрагивало. Будь Ясуо в адекватном состоянии он бы уже метнулся ее успокаивать, но сейчас он был разбит, чаша, переполненная доверху разбилась и все выплескивалось наружу.

— А знаешь, что хуже всего в этом всем? Я готов отречься от всего в этой жизни, включая саму жизнь, лишь бы ты была со мной искренней, лишь бы делилась тем, что с тобой происходит, лишь бы ты вновь смотрела на меня горящими глазами, — голос Ясуо все больше трясло, говорить становилось уже невозможно, горло словно сжимало в тески, — ты ужасна, правда ужасна, но я отрекся от богов, чтобы полюбить демона в тебе. Я люблю тебя! — Ясуо начал быстро дышать, голова кружилась, чувство будто он сейчас упадет в обморок, но это не то, на чем он хотел закончить.

По щеке Миры покатилась слеза и упала на пол, но девушка все еще не могла повернуться.

— Молчишь? И правильно, потому что ничего из этого не имеет значения, все останется как есть сейчас. Ты сейчас покинешь мой дом и больше никогда не переступишь его порог, — жар в груди начал понемногу спадать, но отсутствие реакции Миры лишь усугубляло ситуацию. — Сейчас же уйди от сюда! — указывая пальцем на дверь закричал Ясуо, его взгляд был полон ярости, а волосы растрепались у лица.

Мира медленно встала со стула, направилась к выходу и проходя мимо Ясуо подняла заплаканные, но холодные словно лед глаза:

— Я все еще не помню, чтобы разрешала вам разговаривать со мной таким тоном, не хотите видеть меня, что ж, я могу устроить все так, что вы больше никого в этой жизни не увидите. Помните об этом, — она вышла за дверь.

По разные стороны двери стояли два разбитых человека.

Мира обессилено облокотилась спиной на дверь и слезы градом полились из ее глаз, она пыталась вдыхать как можно тише, но всхлипы вновь и вновь вырывались из ее горла.

Вихрь мыслей и ни одной внятной, ничего, необъятная пустота.

Просидев так несколько минут, Мира осознала, что стоит лишь в легком одеяний, без лишних мыслей она открыла дверь и вышла в дом учителя, она не хотела ничего говорить, просто молнией пролететь мимо и уйти навсегда, она даже не стала стучать, чтобы не получить отказ, просто быстро раз и все.

* * *

Как-только Мира вышла из комнаты, пылающий огонь ярости сменился неизмеримым и поглощающим чувством пустоты в груди. Пустота была настолько тяжелой, что Ясуо не мог ни вдохнуть, ни выдохнуть, он рухнул на колени, упираясь в пол руками, чтобы удержать равновесие.

Вдруг с его щеки на пол упала слеза, а потом следующая, после слезы полились несдерживаемой, боль была настолько сильная, что, хватаясь рукой за сердце он хотел кричать, но боялся, что кто-то может его услышать

Он жадно вдыхал воздух, сейчас этот огромный и хладнокровный мужчина, был раздавлен, раздавлен полным равнодушием, раздавлен недосказанностью, и никто не был виноват в этом кроме него.

Неожиданно дверь раскрылась. Застыв на месте и устремив свои красные опухшие от слез глаза стояла госпожа.