Младший сын Робин Гуда

Затем Маленький Робин карабкался по стене, цепляясь за выступы и за плющ, оплетавший стену. Это он тоже проделывал с необыкновенной ловкостью. Замок охраняли, то есть — по стене взад-вперед ходили два воина с пиками. Но что мешало ему переждать, вися на стене, пока стражники не пройдут то место на стене, на которое он собирался вскарабкаться? До сих пор его ни разу не заметили… Но Маленький Робин не обманывался излишними надеждами: до сих пор его не заметили просто потому, что не ждали злоумышленника и не предполагали, что придется кого-нибудь замечать. Теперь, когда в замке находилась похищенная женщина, положение изменилось и стражники наверняка будут внимательны! Поскольку покидать замок было гораздо труднее, чем проникнуть в него, а в этот раз, как трезво предположил Маленький Робин, возможно, придется уходить от погони, то есть — спешно удирать, он взял с собой просмоленную веревку с множеством узлов и с крюком на конце: он знал по опыту, что по веревке спуститься легче и безопаснее, чем по плющу. Правда, спускаться в спешке по веревке ему тоже не приходилось, но здесь он надеялся на лучшее.

Маленький Робин взял с собой свой легкий охотничий лук и колчан со стрелами. Он предполагал, что, возможно, придется защищаться. Из охотничьего лука убить человека может только очень меткий стрелок, потому что убойная сила легких стрел очень слабая и надо попасть в место, за которым располагается жизненно-важный орган… Маленький Робин был очень метким стрелком, но он не собирался никого убивать, даже сама мысль об этом ему казалась ужасной! Если придется отстреливаться — он будет целиться в локоть или в колено, чтобы вывести человека из строя, лишить возможности дальше преследовать… А еще лучше — в зад! И больно, и обидно, и безопасно для раненого. А вообще-то, Маленькому Робину никогда не приходилось стрелять в человека. И он очень надеялся, что не придется. Маленький Робин был большим проказником, но он никогда не был жестоким. Он мечтал о том, чтобы наказать врага, досадить ему как следует — но не убить, нет, не убить… Самое страшное, о чем он мог мечтать, это — всадить стрелу в зад надменному барону фрон де Марчу! То-то будет смеху! Маленький Робин расхохотался, представляя себе, какое глупое лицо будет тогда у барона… И, с белкой на плече, легко перепрыгнул с бережка — на корягу, с коряги — на бережок. Потерев ладони друг о друга, принялся карабкаться по стене.

Смеркалось. На западе небо было уже совсем темным, на востоке еще переливалось нежными золотисто-розовыми тонами. Белка перелезла с плеча Робина на плющ и гораздо быстрее его оказалась на замковой стене. И тут же — застрекотала тревожно, вздыбив пушистый хвост!

— А ну, пошла, пошла отсюда! — загремел прямо над головой Маленького Робина злобный мужской голос.

Робин с перепугу едва не свалился со стены.

Белка спрыгнула на плющ и тоже затаилась.

— Странная какая-то белка, — заметил другой голос, помоложе. — Обычно они не приходят вот так, из леса, в человеческое жилище не лезут. А эта должна была еще и через ров как-то перебраться!

— Ты чего, думаешь, она бешеная? — испуганно спросил первый голос.

— Не знаю… Как бы не хуже!

— А чего может быть хуже бешенства? Укусит еще! И будешь бегать с высунутым языком, покуда не помрешь!

Маленький Робин прилип к стене, приник всем телом и старался даже не дышать.

Белке надоело сидеть на плюще без дела, она уцепилась за курточку Маленького Робина, заглянула в карман, схватила леденец, сунула его в рот и убежала по стене вниз.

А Маленький Робин остался висеть, цепляясь за плющ и выступы.

Один из стражников свесился со стены, посмотрел вниз… Взрослого человека, карабкающегося по стене, он бы, конечно, заметил, но Робин был слишком худенький и маленький, да еще сумрак, густая тень и темный плющ… В общем, в этот раз ему повезло. Стражник отошел от края стены. Но совсем уходить они, похоже, не собирались, продолжали стоять на том же месте… Маленький Робин чуть не застонал от отчаяния! У него уже начали затекать пальцы.

— Чего там? — снова спросил первый голос.

— В том-то и дело, что ничего…

— А на что ты намекаешь? Чего ты смотришь-то так? Чего ты меня пугаешь?

— А то, что девка, которую наш господин привез и запер в западной башне, чужеземка из сарацинских земель, не христианка. А потому, как я разумею, ведьма. Жила с колдуном, тоже сарацином, училась у него всякому…

— И что?

— Я так разумею, что она на нашего хозяина порчу навела или присушила. Иначе зачем ему жениться на такой, если была хорошая невеста, христианка, из местных, хоть и дочь разбойника, да по матери — благородная, и приданое большое!

— Так она же не хочет замуж-то за него, сарацинка-то эта! Потому и привез силой, потому и запер, потому и стережем ее, что она не хотела и не хочет. Убью себя, говорит… Я сам слышал. Тогда зачем ей его присушивать и околдовывать, если она замуж за него не хочет?