Млечный Путь, 21 век, No 3(44), 2023

- Я скажу тебе кое-что хорошее, - прошептал он мне на ухо. - Какие были самые глупые народы, когда-либо жившие на земле? Ха, ха! Это хороший вопрос, уверяю тебя.

- Сдаюсь, - сказал я.

- Самыми глупыми, - сказал он, начиная трястись, как медуза, от подавленного веселья, - были асс(ass - задница, осел)ирийцы, нине(ninny - дурачок)вийцы и вави(Babble - болтовня)лонцы. Понимаешь?

И Молох забился в конвульсиях веселья. Я от души рассмеялся, и он, казалось, был очень доволен моей оценкой своего юмора.

- Я скажу еще больше, - сказал он конфиденциально, - когда подумаю об ответе. Совсем забыл, как приходит ответ. Что-то про резвого пройдоху и рискованную лягушку - нет, не уверен, что именно так. Но это одна из лучших шуток, какую ты когда-нибудь слышал.

- Эти черти вон там, - сказал Молох, когда мы вышли из зала в поле под нависавшую крышу пещеры, где разные довольно безобидные на вид демоны мотыжили кукурузу, - это асуры и гоблины-преты, и ужасные ракшаши хиндок. Они обычно бродили по земле с кровавыми языками, зубами людоедов и каннибальскими аппетитами. Теперь они строго травоядные черти. О, я говорю тебе, наша раса значительно улучшилась с тех пор, как мы отошли от активной деятельности. Ты мог бы назвать это маршем цивилизации, - добавил он с сильными признаками внутреннего смеха.

Мы наткнулись на гигантского демона, неуверенно сидевшего на камне и сжимавшего в правом кулаке плетеную фляжку.

- Это Тифон, - прошептал Молох, - или Сет древних египтян. Сет дышал дымом и швырял во врагов раскаленные валуны. Однажды он напугал всех богов, если ты помнишь, и выгнал их из страны. Он не причинит тебе вреда, он очень миролюбивый теперь, даже когда бывает обманут. Во фляжке отличный ликер, и ему от этого хуже, как ты, наверно, заметил.

- Сет пришел в упадок, ты видишь, - посмеиваясь, добавил Молох, - сет, сел, напился^{10}

.

- Ты сумасшедший шутник, Молох, -- сказал я.

- Это всего лишь моя шутка, - ответил он. - Мне нравится хорошая шутка. Иногда шутки поднимают меня к выходу из Ханаана и смешат так, что пугают людей снаружи. Ты замечаешь, какие у меня веселые глаза?

В ходе прогулки с Молохом по сообществу сплурглов я понял, насколько безобидны и даже простодушны сейчас эти древние жупелы. Если они когда-то и были злонамеренными, то отбросили недоброжелательность, когда суеверие их отвергло. Некоторые из них все еще гордились своей былой злобной жестокостью, но тень была до смешного непохожа на оригинал. Молох рассказал мне о былых блестящих jeux d'esprit^{11}, которые, к сожалению, я не могу вспомнить. Один за другим, дьяволы древности, вытесненные из догм и вероучений более новыми и более модными чертями, сошли с лица земли и ушли на пенсию в эту пещеру под корнями трехзубцового холма.

Здесь разыгравшиеся изверги сорока веков постепенно проржавели до того состояния, в котором я их застал, когда меня притащили за пятки в их сообщество.

- Ариман держит голову лучше, чем остальные из нас, - объяснил мой проводник, веселый Молох, - и поэтому командует нами, но в частном порядке, между нами говоря, я не верю, что он более грозный или дьявольский, чем любой человек снаружи.

Я видел Ваала и разговаривал с ним. Он казался немного слабым на голову и работал на кухне, раздавая фосфоресцирующий суп.

- Твой суп сегодня блестит, - заметил я, не зная, что еще сказать.

- Да, светит, светит, -- ответил престарелый черт, пораженный силой моего замечания.

Он остановился, словно не в силах понять необъятность идеи, и приложил руку с ковшом ко лбу, пролив струю супа на одежду.

- Сияет, сияет, - повторил он, не замечая своей оплошности, - и у меня что-то в голове жужжит и жужжит...

Потом он продолжил разливать суп и бормотать:

- Сверкает, сияет, гудит, гудит.

- Некоторые из нас ушли дальше, чем Ваал, - сказал Молох. - Их полно здесь, бедняг, которые сидят и движутся как во сне, и едва понимают достаточно, чтобы есть и пить. Ты должен увидеть Абаддона. Это печальное зрелище. Зашло так далеко, что он не может оценить хорошую головоломку.

После этого я имел честь быть представленным Лилит, владычице Адама, а через него и мать пагубного отродья дьяволов. Это была милая старушка, и, когда я ее увидел, она вязала пару теплых шерстяных носков для Белиала, неуклюжего бездельника-демона. Я видел Асмодея; он читал с явным удовольствием "Письма к молодежи" Тимоти Титкомба. Я встретил Левиафана, Нергала и Бельфегора; они бы испугались и задрожали, если бы я сказал резкое слово. Я разговаривал с Римноном, Дагоном, Кохаем, Бегемотом и Антихристом; они были такими же уравновешенными и респектабельными, как честные граждане, собиравшиеся каждую ночь в бакалее Дикона Плимптона.