Млечный Путь, 21 век, No 3(44), 2023

"...Йеху не всегда существовали в стране, но много лет тому назад на одной горе завелась пара этих животных <...> эта пара начала размножаться, и ее потомство скоро стало так многочисленно, что наводнило и загадило всю страну; что для избавления от этого бедствия гуигнгнмы устроили генеральную облаву, в результате которой им удалось оцепить все стадо этих тварей; истребив взрослых, гуигнгнмы забрали каждый по два детеныша, поместили их в хлевах и приручили, насколько вообще может быть приручено столь дикое животное; им удалось научить их таскать и возить тяжести.

<...>

Гуигнгнмы поступили крайне неблагоразумно, задумав приручить еху и оставив в пренебрежении ослов, красивых, нетребовательных животных, более смирных и добронравных, не издающих дурного запаха и вместе с тем достаточно сильных, хотя и уступающих йеху в ловкости; правда, крик их не очень приятен, но все же он гораздо выносимее ужасного воя йеху..."

Рациональная жестокость разумных лошадей, очевидно, и превратила потомков зверски истребленных дикарей-йеху в злейших и "неприручаемых" врагов. Правда, утилизируют они при этом мясо не йеху, а послушных, покладистых и, похоже, тоже разумных ослов. Шкуры - другое дело, шкуры используются человеческие (бр-р...), причем не состарившихся и умерших естественной смертью йеху, а вполне здоровых и сильных. Которых, очевидно, разумные и благородные хуинэмы (или, по их приказу, подручные ослы) вполне рационально забивают копытами. Словом, четвертая часть "Путешествий Гулливера", как и остальные три, отнюдь не утопия (как писали некоторые литературоведы), - но такая же сатира. В чем-то даже более едкая и злая.

Впрочем, книга Джонатана Свифта и история ее переводов на русский язык заслуживает отдельного и очень обстоятельного разговора. Здесь же я хочу лишь заметить, что не только утопии, но и антиутопии XVIII - XIX веков оказывались расположенными на отдаленных экзотических островах. В самом деле, где же еще можно было их расположить? Разве что на Луне - куда и отправил своего героя еще один автор, французский философ и поэт Сирано де Бержерак, написавший книгу "Иной свет или Государства и империи Луны". Но это, скорее, исключение из общих правил.

Разумеется, все тогдашние авторы находили вполне логичные по своим временам объяснения и того, как их герои попали в описываемые общества, и того, почему для других путь может оказаться непреодолимым.

Например, Томас Мор извиняется перед воображаемым собеседником за то, что не спросил у некоего Рафаэля, как именно тот оказался на острове Утопия:

" ...Ни нам не пришло в голову спросить, ни ему - сказать, в какой части Нового Света расположена Утопия..."

Мореход в трактате-романе Кампанеллы сообщает собеседнику:

"Я уже рассказывал тебе о своем кругосветном путешествии, во время которого попал я в конце концов на Тапробану, где был вынужден сойти на берег. Там, опасаясь туземцев, укрылся я в лесу; когда же я наконец из него выбрался, очутился я на широкой равнине, лежащей как раз на экваторе".

Фрэнсис Бэкон в "Новой Атлантиде":

"...Ввечеру следующего дня показалось с севера как бы густое облако, вселившее в нас некоторую надежду на землю; ибо мы знали, что эта часть Южного моря совершенно не исследована, и тут могли оказаться острова и материки, дотоле неизвестные". Кстати, к этому сочинению я еще вернусь в дальнейшем; сейчас заметим лишь, что утопии помещали и в Новом Свете, и в Индийском океане, и, кажется, даже в районе Северного полюса.

Последним в ряду утопических обществ, существующих бок о бок с современными, но в далеких странах, стал Гелиополис, описанный писателем Николаосом Риникосом в романе "Агност в Гелиополисе".

Путешествие Агноста в Гелиополис

Разумеется, это шутка. Вот так - "Агност в Гелиополисе" - могла бы называться книга, которую когда-то прочитали все (ну, или почти все) советские дети. Так могла бы называться эта повесть, если бы автор ее жил в Греции (лучше - в Древней Греции, в Элладе), а звали бы его, в самом деле, Николаос Риникос, а вовсе не... Николай Носов. Поскольку "Агност в Гелиополисе" можно перевести на русский язык как "Незнайка в Городе Солнца" (ну, или в Солнечном городе), а Николаос Риникос - Николай Носов, поскольку Риникос (ρινικός) по-гречески "Носовой", а имя Николай (Νῑκόλαος) вообще имеет греческое происхождение. Обозначает, кстати, "Побеждающий народ".

Да, это, шутка.

Но не совсем.