Млечный Путь № 4 2021

Как я ее дотащил до дверей и усадил за столик - это даже не песня, это поэма, Гомер отдыхает. Спросив размер, я побежал за шлепками, рассуждая примерно так: в последнее время я такого натворил, что хорошо бы сделать хоть одно доброе дело: шлепки, бескорыстный дар глупой девчонке, - как раз и есть доброе дело, опять же, я ее завтраком покормлю.

Взяв на базарчике еще и пакет, куда положить шлепки, я поспешил в пиццерию.

- Ты уже сделала заказ? - спросил я Ноги.

- Да, маленькую "маргариту".

Радость ты моя, подумал я, дитя трепетное, фея Канарейка из "Спящей", для себя она пиццу заказала, обо мне, конечно, не подумала. Ладно, я подозвал девочку и взял себе "Королевскую большую", рассудив, что половину съем тут, а половину - в офисе, в обеденный перерыв.

Ноги, видя, что я к ней не пристаю, расслабилась.

А девчонка-то неплохая, подумал я, и руки бы пообрывать, башку бы отвинтить тому, кто назвал ее "Ноги". Но я дал слово, я дал слово...

Однако всякое слово - как столб, перепрыгнуть сложно, а обойти можно.

Нужно было избавить бедолажку от этого опасного звукосочетания, причины ее беды... при этом нового имени ей не давая...

- Послушай, Ноги, давай ты возьмешь английское имя, - предложил я.

- Английское? - тут она наконец заинтересовалась.

- Да. "Ноги" по-английски - "Legs". Правда, классно звучит?

- Легс... - повторила она и задумалась.

- Вот представь - знакомишься ты с иностранцем, и он спрашивает: как тебя зовут? Ты, конечно, отвечаешь: Ноги! Но для него это - какое-то японское слово, понимаешь? Очень похоже на японское. И что оно означает - понятия не имею.

- Да?

- Да. Иностранец просто не поймет, что тебя так назвали, потому что у тебя лучшие в городе ноги. А скажешь "Легс" - и ему все сразу станет ясно. Хочешь имя Легс?

- Хочу, - подумав, сказала она.

Память Ноги на иностранные слова казалась мне сомнительной, и я сразу записал новое имя русскими буквами на салфетке. Она спрятала эту салфетку в микроскопическую сумочку.

- Теперь ты - Легс, договорились?

- Договорились...

Красивая круглая мордашка на миг перестала быть кукольной. Похоже, я был на верном пути, но больше ничего тут не мог сделать.

Расплатившись, я ушел.

Видимо, покупка шлепок для Ноги была очень хорошим поступком, и его оценили где-то наверху. Если бы не эта благотворительность - я бы притащился на работу минут за десять до начала рабочего дня и шел бы вальяжно, как индюк. Тут-то бы и случилась беда.

А так я ускорил шаг и в двери нашей богадельни просто влетел.

В фойе я почувствовал тревогу. Что-то было не так, что-то я заметил боковым зрением, но впопыхах не оценил. Что-то, в десятке шагов у входа...

Я вернулся и осторожно выглянул на улицу.

Машина Инги разворачивалась, чтобы уйти оттуда, где ждала меня. За рулем - Инга, на заднем сидении - два амбала. Такие вот дела.

Ясно было - она во что бы то ни стало решила меня подкараулить. И вряд ли с добрыми намерениями.

Так, значит, на обед не выхожу, а когда часы покажут шесть - выскакиваю в толпе... в толпе, а дальше?..

Если взять такси или попросить кого-то подвезти меня, Инга увяжется следом.

Влад, ты влип...

***

Канал не отслеживается.

Не может быть. У него же непонятно почему - очень прочный канал. Ничем не перепилишь!

А если пятерка?

И семерки мало.

А сейчас его нет.

Может, сам Гамаюн?

Тихо. Станет он тебе докладывать...

Так что, отбой?

Нет! Нужно понять, что это значит.

Ему наконец СВЕРХУ перекрыли канал?

Хорошо бы!

А то, чего доброго, и нам перекроют.

ТАМ своя логика.

А Гамаюн?..

Тихо.

Все-таки лучше от этого чудилы избавиться. Сейчас канала нет, а завтра вдруг - двойной.

Рожки-то у него остались!

Ты видела?

Днем не так хорошо видно, но - видела...

Рожки есть, а канала нет? Странно.

Имя освободить надо. За имя деньги плачены, клиент ждет.

Еще и это!

Гамаюн вызывает на связь всех.

Ох, что сейчас будет...

***

Я не привык ходить по своему городу, озираясь и вздрагивая.

Окно подсобки, где наша тетя Люся хранит свои швабры и пылесос, выходит во внутренний дворик, и оттуда, как оказалось, можно легко соскочить на крышу гаража.

В общем, рабочее место часов около пяти я покинул. А куда идти - еще не решил. К себе - опасно. Я никакой вины за собой не знал, но двое крепких дядек, которыми руководит ставшая сущей ведьмой Инга, доверия что-то не внушают.

Сидеть до скончания века в семеновской квартире я не могу. Да и Семенова хорошо бы отыскать. Если он сейчас - Одиссей, то где-то очень хорошо спрятался. Одиссей был хитрый.

И вдруг перед глазами возникло лицо, возник и прирос к моим зрачкам умный и пронзительный взгляд прищуренных глаз того странного художника. Того, что малевал причудливые искаженные лица и рогатые головы на набережной. Древняя восточная мудрость была в этом взгляде. Нам, как-бы-европейцам, да еще горожанам, этого не понять.

Я понял - он меня зовет.

Что-то такое это человек знал про меня - про мою синюю футболку и солнечные очки. Они тогда возникли, словно по волшебству. Может, он догадается, где искать Одиссея?

У него какие-то непонятные способности - и, возможно, именно это мне сейчас требуется.