МЛЕЧНЫЙ ПУТЬ №3, 2016(18)

Морроу сотрудничал во многих журналах, но был нелюдим, жил в уединении и не любил публичности. Поэтому известно о нем совсем не много. Как и многие калифорнийцы, на Западе он был человеком пришлым: его родина – «Глубокий Юг», штат Алабама, город Селма. В двадцать лет Морроу оставил родные пенаты и перебрался в Калифорнию. Сначала обитал в Сан-Франциско. Но жизнь в шумном, суетном и космополитичном мегаполисе утомляла и действовала на нервы, потому молодой человек вскоре переехал в тогда еще тихий провинциальный Сан-Хосе. В Сан-Франциско познакомился с А. Бирсом. Мэтр стал литературным наставником начинающего писателя: правил его тексты, помогал советами и т. п. Обладавший обширными связями и влиянием, Бирс ввел неофита в литературный мир культурной столицы Запада, помог с первыми публикациями. Позднее их пути разошлись, с конца 1880-х Морроу «плыл» уже самостоятельно.

Хотя «страшную прозу» тогда писали многие, Морроу с самого начала отличался «лица не общим выражением». Его тексты числят обычно по «ведомству» suspense или weird tales

, но данное жанровое определение едва ли полностью соответствует тому типу историй, которые сочинял этот автор. Прежде всего, он явно не стремился развлечь читателя. Если в его коллизиях и присутствуют элементы «готики», приключения, «страшилки» и т. п. – для него они не самоценны. Писатель был устремлен к изучению человеческой души, феноменов и состояний, возникающих в моменты глубоких нервных переживаний и фрустрации. Автора очень интересовал (в том числе, видимо, и по личным мотивам) феномен девиантного поведения, его формы, истоки и скрытые мотивы. Вероятно, потому его истории так густо населяют «девиантные» герои. С позиции «нормального» человека, их поступки, мысли и деяния труднообъяснимы, но, по-своему, они последовательны и логичны. Автор постоянно задается вопросами: что есть «норма», и всегда ли «ненормальное» поведение на самом деле является таковым? Сам Морроу свои сочинения подобного рода называл «психологическими этюдами», иногда – «исследованиями», но неизменно «упаковывал» их в форму увлекательного повествования – рассказ с нетривиальным сюжетом, героем и ситуацией.

При жизни литератор был не слишком успешен – уж очень необычны были его рассказы. Читатель нередко недоумевал: всерьез это или писатель над ним посмеивается? Что это: «страшный рассказ» или ядовитая ирония?

Скорее всего, именно в силу вышесказанного Уильям Морроу и его наследие явно «выпали» из поля зрения любителей страшной прозы – слишком уж он необычен для ценителей историй про вампиров, оборотней и иных порождений преисподней.

У. Морроу-писатель был довольно активен в 1880-е – 1900-е гг. Его «звездный час» как новеллиста связан с газетой San Francisco Examiner

знаменитого У. Р. Херста (олигарха-медиамагната, политика со скандальной репутацией и создателя «желтой прессы»). Скорее всего, Морроу появился в газете с подачи А. Бирса – ведущего ее обозревателя. Именно на страницах этого издания были опубликованы, пожалуй, одни из лучших и самые известные истории писателя: «Эксперимент хирурга» (1887), «Непобедимый враг» (1889), «Не та дверь», «Женщина из смежной комнаты», «Рыжеволосый незнакомец» (все 1891 г.). С Examiner связаны и его журналистские успехи. Здесь Морроу зарекомендовал себя как бесстрашный репортер-расследователь – один из предтеч отважных «разгребателей грязи» начала 1900-х. В 1901 – 1902 гг. он опубликовал серию разоблачительных репортажей под общим названием «Деньги на крови», обличающих железнодорожные компании и преступную практику расправ с теми, кто не уступает приглянувшиеся им земли.

Но как бы успешно ни складывалась для Морроу журналистская карьера, все-таки, это было не его дело: в конце 1890-х он уходит из журналистики и пытается создать нечто вроде «школы писательского мастерства». Тогда же, в 1899-ом, Бирс в газете так прокомментировал начинание своего бывшего ученика: «Да, жаль, что Морроу учит других писать плохо, вместо того, чтобы самому писать хорошо. Впрочем, стоит ли расстраиваться: свинью не научишь петь по-соловьиному, но его дарованию это не повредит. Он будет еще сочинять – во всяком случае, я на это очень надеюсь». И действительно, в 1900-е Уильям Морроу вернулся в литературу, опубликовал больше десятка рассказов в ведущих журналах страны. Но, увы, это был уже не тот Морроу. Завораживающе странных историй он больше не писал. Что-то сломалось. Тогда же он обращается к крупным формам – роману и повести, сочиняет мемуары, явно рассчитывая на коммерческий успех. Но и здесь не складывается.