"Млечный Путь, XXI век", No 2 (39), 2022

- Я же говорю, все путешествия происходят вот в этом "зеленом углу", - хозяйка мотнула головой в сторону коридорчика, в дальнем конце которого располагалось пустое пространство, лишенное даже обоев, с которого Анфиса проецировала себя, накладывая в графических или видеоредакторах свою персону на пейзажи и виды. Иногда получалось на диво хорошо, и немудрено, ведь, Самозванцева три года проработала в монтажной на телевидении. А после увольнения она и стала задумываться о делах собственных, до тех пор, пока не решила стать путешественницей. - Плохо, что денег с рекламы в блоге хватает только на самое необходимое - аренду авто, дорогих шмоток, иногда гостиниц. Ну и себя в порядок привести, а то порой приходится и собственное выражение редактировать, - она невесело улыбнулась, видимо, реальная жизнь стотысячной блогерши была явно несладкой. - Хорошо, у нас в городе много иностранцев, с ними я частенько снимаюсь, и тоже монтирую, ну как бы я по Азии или Африке мотаюсь. Жаль, конечно, что за всю жизнь только на Болгарию, Израиль и вот недавно Салоники хватило...

Копейкин покачал головой, но решился спросить:

- А драхмы, они что, тоже...

- Тоже, конечно, как и вся коллекция Платона, - кивнула самозваная Кочубей. - Впрочем, они существуют, тут я ничего не придумала. Да и зачем, спрашивается, когда три года на истфаке нашего политеха мне много, чего дали. Кроме денег. Но разбираться в античной истории стала хорошо, а потом это помогло, когда "путешествовать" начала. Иногда такое интересное наблюдение сделаю, историки завидуют, а всего-то надо античных авторов изучать и с современными любителями вояжей компилировать. Тем и пробавляюсь. А фотки монет подлинные, я их с аукционов брала.

- Жаль, мало мне это дает, - вздохнул Копейкин и плеснул себе еще коньяка в чай, и так уже на восемьдесят процентов из оного напитка состоящего.

- А вы хотели бы много? - съязвила Нонна. - Выкусите. Радуйтесь, что я полицию не вызвала.

- С вашими-то доходами и так подставляться. Последнего лишитесь, да еще по судам затаскают.

Копейкин шел с козырей, немудрено, что Анфиса не просто не повязала неудачливого медвежатника, но чаем напоила, да еще и извинялась за причиненные неудобства.

Зазвонил телефон, как всегда, некстати. Влас чертыхнулся:

- Заказчик. Слушаю.

- Извини, что беспокою, - влез Паленый, - Я мимо проезжал, узнать хотел, как дела продвигаются. Грабишь потихоньку?

- Уже закончил. Кидаю адресок, подъезжайте, - и к оцепенению хозяйки, пригласил авторитета к ней в гости.

- Ничего не понимаю, - повторил вор в законе в десятый, юбилейный, раз. - Так это вы та самая и есть, блогер Кочубей? И где все?

- Я же объяснила подельнику вашему, что еще-то от меня надо? Письменных извинений? - взвилась Анфиса. Паленый прошелся по крохотной кухоньке и остановился у окна.

- Вот влип, так влип, да еще по дури такой. Первый раз со мной, точно, старею. И ладно бы сам, так еще приглашения разослал, в долю брал. Начал шкуру делить. Что теперь им скажу, да как скажу-то? Не поверят, хоть ты что. За жабры возьмут. Вот чертовы бабы, - вдруг обобщил он. - И прежде спасу от вас не было, а сейчас последнего лишаете. Коллекцию продавать придется, чтоб только с губернатором рассчитаться. Иродов-Великов страшный человек, он и с того света достанет. Шутка сказать, своего кровника из Бамута выкрал, от шариатского суда отбил и черт его знает, что сделал, ни следов, ни памяти не осталось. А я ему эти драхмы достать пообещал... - и дальше, против воровского обычая, уже непечатно продолжил минуты на три.

- Может, еще обойдется? - спросила Самозванцева, немного жалостно. Паленый хмыкнул, фыркнул, наконец, произнес:

- Поеду отсюда. Может, в Гуантанамо удастся отсидеться.

И не оглядываясь, печатным шагом вышел из квартиры. Копейкин залпом опорожнив коньячный чай, потянулся следом. Нет, не так далеко, как запланировал Коробов, всего-то до своего дома. Но тоже с пустыми карманами.

Давид Сеглевич

Почем северный полюс?

Глазенки у старика были маленькие, в венчиках радиальных морщин, словно дырочки от пуль на ветровом стекле. Да он и сам был невысок ростом. Крепенький такой старичок, упитанный, но не пузатый, с обширной лысиной, аккуратно окаймленной венцом соломенного цвета волос и с круглым хорошо выбритым подбородком. Были на нем черные высокие сапожки и модная темно-красная куртка. На преподавателя университета, а уж тем паче на студента, он совсем не походил. Тем не менее, появился он именно здесь, в кампусе Торонтского университета, на физическом факультете, в небольшом кафе Starbucks, где сейчас укрывались от декабрьского колючего снегопада с десяток студентов да несколько преподавателей с верными своими лаптопами.

Старичок пристроился напротив профессора геофизики Эдварда Сегала и ласково тому улыбнулся, словно старому доброму знакомцу. Мистер Сегал кивнул и тоже на всякий случай улыбнулся. Как и предположил профессор, вновь пришедший, тут же оторвался от своего кофе и затеял разговор о погоде.

- Вроде бы дождались белого рождества. Столько лет не было!