"Млечный Путь, Xxi век", No 3 (40), 2022

Он пододвинул к себе целительную медаль с таинственной гравировкой по окружности. Поставил ее на ребро и ритмичным постукиванием по столу стал отгонять заполняющую сторожку тишину.

Будто включил метроном, будто начал отсчет времени. Но ведь не в космос летим! И не держим палец на кнопке "Пуск".

Однако...

"Пять"... "Четыре"... "Три"...

Отсчет! Идет отсчет! Отсчет чего?.. тишины?..

Позвольте, что за ерунда, какой отсчет у тишины? Тишина - сама по себе! Или она есть, или ее нет! Какой, к черту, отсчет?

"Два"...

"Один"...

"Он сказал: "поехали..."

- Так ты мне не веришь? - допытывался Старатель. - Не веришь, паря... Вижу по глазам.

- Верить либо не верить - это тоже... - выталкиваясь из засасывающего воздуха вечности, я собирался с мыслями.

- Право выбора?

- Право, Александр Маркович. Отражение воли Всевышнего.

- Вот мы тебе, паря, сейчас и проведем экзамен на право... Не лыбься, не по уголовному праву! На право - быть или не быть.

- Ту би о нот ту би... Быть или не быть - вот в чем вопрос, перевод Бориса Леонидовича Пастернака.

- Окстись, Гамлет! Меня, штурмана загранплавания, упражнять в английском?

- Окстился, Шекспир. Приступай к новой своей трагедии. По местным метеосводкам, сухостой - благодать для божественного огня. Не то что - вызнобень туманного Альбиона.

- Кончил?

- Кончил.

- Тогда откупорь уши и слушай.

- Я уже откупорился, друг мой, как поллитра. "Тук-тук."- "Кто там?" - "Сто грамм!" - "Войдите!" - и ловко плеснул обжигающее молочко из-под бешеной коровенки в рот. - Я - весь внимание, приятель.

Старатель усмехулся. Наблюдая за шаловливым постукиванием ногтя по стакану, повторил за мной: "Кто там?" Вобрал в себя питие долгим глотком, утер губы рукавом телогрейки и сам себе с горечью ответил: "Двое с винтовкой, один с лопатой. Расстрельная тройка".

- Э, нет, так мы не договаривались, божий человек.

- Вот об этом и пойдет речь, "мастер". О праве быть или не быть божьим... Нет, не человеком, а созданием, точнее будет...

- Тут, как раз, и права никакого. Создал и создал. Запамятовал? По образу и подобию.

- А потом отделил кость, не лишнюю, заметь, от грудины... По праву личного выбора. Отделил и сознательно - с о з н а т е л ь н о! - нарушил целостность замысла. Перенес какую-то незначительную, но важную для целостности замысла, часть человека на другой объект. Хорошо, что не на кикимору какую лесную. И - бац! - девушка. Красивая. Умная, но не совсем...

- Малоумная, - подсказал я, принимая игру Старателя, свойственную практически всем, кто на долгий срок перевоплощается в Робинзоны и, противясь гипнозу одичания, естественным образом становится на своем необитаемом острове Богоискателем...

- Поправка на румб принята, - согласился таежник. - Малоумная, но влюбиться можно. И совокупиться без долгих и неуместных ухаживаний. И с попутным удовольствием продолжить род себе подобных. Подобных - уже себе, не Тому, чьим образом был сам, день назад, до разделения, час назад, до совокупления. Дошло, "красная профессура"? А теперь подумай за чаркой, паря. Что мы имеем?

- А что?

- Размышление...

- Что имеем, то и возьмем. Размышляй, Александр Маркович. Подходим, получается, к самому интересному.

- Получается - да. Самое интересное: на беспредельном уровне познания живое способно творить из неживого - хоть из праха земного, хоть из ребра. Живое - это как бы набор каких-то молекул, химических соединений. Проще, формул. Человек - набор своих формул...

- Крокодил - своих...

- Вот у меня, в углу, бивни мамонта...

- Бережешь для науки? Облысенкованная наука тебе воздаст!..

- Не для науки. Для напоминаний о ней, "мастер". Напоминания такие: вот тебе мертвая кость, а вот и животина ходячая. Вот тебе кладбище, а вот тебе и Судный день. И мертвая кость обрастает по повелению Свыше живой плотью.

- И вперед с песней!

- Песню отставить! - посуровел Старатель, подражая ротному старшине. - Не перебивай, "мастер". Выходим к самому главному. Человек - не просто венец творения. Человек - это то, что мы представляем о нем из прошлого и настоящего. И то, что разовьется из него в будущем. Яйцо ведь не представляет, что станет курицей.

- Иногда и змеей...

- Поправка принята, - засмеялся Старатель, снизил уровень "серьезности" своих доводов, чтобы не переусердствовать в наукообразии, несколько комичном при свете ночников и под аккомпанемент тявкающего на психику зверья. - Но вернемся к нашим баранам... Дело в том, что существует два вида человека. Нынешний, а в его потенции - и будущий, чуть-чуть измененный. Условно скажем, на то самое ребро, вынутое на заре истории. Как я догадался, человеку достаточно вернуть то самое ребро, вернее, составляющие его какие-то образования, химические ли, биологические, и он становится Богоподобным. Вернуть или не вернуть - это и есть Гамлетовское "быть или не быть", а в высших сферах - "право выбора".