MMIX - Год Быка

Автор расставляет в тёмном лабиринте достаточное число путеводных знаков. Например, в 32 главе есть последовательность из трёх периодов: «все обманы исчезли, свалилась в болото, утонула в туманах колдовская нестойкая одежда». В середине 24 главы, между двумя знаками «полночи» находим один за другим три абзаца: героиня одевает халат Воланда, затем чувствует себя обманутой и, наконец, решает: «Только бы выбраться отсюда, а там уж я дойду до реки и утоплюсь». Далее в 24 главе следует прощение Фриды, а в главе «Прощение и вечный приют» происходит превращение искуплённого Фагота в фиолетового рыцаря. В зеркально симметричной первой главе было обратное превращение, воплощение Фауста в цирковую одежду клетчатого регента. Что же касается полёта полной любви Маргариты, то в первой главе ей симметричен образ отсутствующей Аннушки, уже разлившей масло. Как раз в этот момент иностранец «

поглядел в небо, где, предчувствуя вечернюю прохладу, бесшумно чертили чёрные птицы…». Так что бесшумный полёт в небе имеет место, и аллитерация «чертили чёрные» делает этот полёт чертовски загадочным.

Нетрудно догадаться, что предыстории фиолетового рыцаря в 22 главе параллелен рассказ самого Фагота о пронырливом «перестройщике», пытавшемся самовольно решить квартирный вопрос. Пожалуй, эта параллель может помочь нам разрешить загадку фиолетового рыцаря. Настойчивые булгаковеды, имея два указания Автора на отдел рукописей государственной библиотеки, раскопали, что Булгаков был знаком с «Песней об Альбигойском крестовом походе», которую в XIII веке сочинил неизвестный трубадур – очевидец сражений с крестоносцами. В этой поэме воспроизведён исторический каламбур, сочиненный альбигойцами на смерть предводителя рыцарей-католиков Симона де Монфора: «На всех в городе, поскольку Симон умер, снизошло такое счастье, что из тьмы сотворился свет». Кроме того, дотошные исследователи раскопали, будто бы одна из альбигойских поэм начиналась с виньетки, изображающей рыцаря в фиолетовой одежде.

Цвет одежды не так важен, как суть каламбура, еретическая даже с точки зрения альбигойской версии манихейства. Альбигойцы считали, что божественное и сатанинское, свет и тьма находятся в постоянном противоборстве как два равных и самостоятельных начала мира подобно Ормузду и Атману зороастрийцев. Эта идеология давала обоснование противостоянию Прованса королю католиков, которые выставлялись обманщиками и похитителями света

. Мы не будем углубляться в эту давнюю историю, поскольку Автор не для того отыскал этот каламбур. Главное здесь в самой попытке сотворить свет из тьмы.

Выявленное нами сопротивление духа материализма Фагота творческому духу христианства намного масштабней и важней, чем любые рыцарские побоища. Хотя, конечно, история альбигойцев имеет отношение к извечному противостоянию мирского и духовного, символических Египта и Израиля. Так же как биография Герберта Аврилакского – алхимика, сменявшего реторту на тиару или же философия Бэкона. Но это частности, а в образе Фауста-Фагота сфокусировано главное, предъявлены самые общие, кардинальные претензии к неверному управителю. Кстати, слово

регент, кроме руководителя церковного хора имеет и другое, более важное значение. Так называют временных правителей при не достигших совершеннолетия законных наследниках. Это значение настолько точно совпадает с ролью неверного управителя из евангельской притчи, что придётся именно его признать основным. Речь идёт именно о князе мира сего или материалистическом духе, властвующем в этом мире, пока человечество вынуждено подчиняться вещественным началам.

Чем более усерден временный управитель, чем совершеннее естественнонаучное знание о вещественных началах, тем ближе момент его отставки и превращения наследника

в жениха. Потому что естественнонаучное знание действительно даёт необходимую материальную независимость, но материализм не может решить психологические проблемы, извлечь из вещественных начал необходимое духовное знание. Совершенное знание о духовном мире имеет своими символами свет или белые одежды. Путём естественнонаучного исследования материального мира нельзя получить духовного знания – нельзя сотворить свет из тьмы. Можно лишь достичь совершенства тёмных одежд, в которые одеты Воланд, мастер, Маргарита и Азазелло в 31 главе и в начале следующей.