Мне давно хотелось убить

Крымов с сумкой возвращался домой на такси. Он понимал, что совершил глупость, не связав Лизу и не притащив ее, как бешеного зверя, на суд своих товарищей. Ведь деньги были немалые.

На выезде из города он вдруг развернулся и снова покатил к центру, свернул к вокзалу, вышел из машины с сумкой и прошел в зал, где располагались автоматические камеры хранения. Забронировав одну из них, он положил туда сумку и, остановив уже другое такси, велел отвезти себя на улицу Ломоносова.

Позвонив в дверь Жанны, он слегка удивился, когда ему открыл высокий мужчина, в котором он признал «медвежатника» Берковича.

– Крымов, ты? Входи! – Беркович поздоровался с Крымовым за руку. – Рад тебя видеть, честное слово.

Показавшаяся в дверном проеме Жанна, закутанная в белую шаль, казалась больной.

– Ты заболела?

– Нет, просто ей снова позвонила эта ненормальная и пригрозила сегодня в восемь часов убить ее, представляешь?! Прикончил бы гадину! Я объясняю Жанночке, что скоро всему этому кошмару наступит конец, но она все равно плачет, расстраивается… У нее и давление упало, смотри, какая она бледненькая…

– Жанна, ты не могла бы поехать со мной к Борису Морозову? Мне он может не открыть, а тебе откроет. Это очень важно… И вообще, где он живет? Где его мастерская?

– Поедемте, я покажу… – Она без лишних слов собралась, положила связку ключей в сумку и в сопровождении отца и Крымова вышла из дома.

– Я без машины, но ничего, сейчас поймаем такси…

Куда едем?

– К магазину «Золото».

– Ты была там хоть раз?

– В самой мастерской нет, я ждала его на улице, но знаю, где находятся его окна.

Магазин «Золото». Это был самый центр города.

* * *

Такси мягко притормозило возле трехэтажного, старой застройки дома, и Жанна, выходя из машины, сразу сказала, посмотрев на окна:

– Он дома.

Крымов отпустил машину. Он и сам еще толком не знал, что сейчас произойдет, если они позвонят в дверь мастерской: Лиза могла быть уже там. Да и где ей еще быть, как не у брата?

– Ты объясни, зачем мы здесь? – спросил Беркович, выдыхая облачко пара. – Ты решил его взять? Ты думаешь, что ЭТО ОН?

– Что вы имеете в виду?

– А то и имею, что просто уверен, это Борис убил Валентину…

– Откуда такая уверенность?

– Но мы ведь ЗДЕСЬ! Потрудитесь объяснить, господин Крымов, что вы задумали и зачем привезли нас сюда? – И уже другим, более свойским тоном:

– Разве ты не знаешь, что они расстались? Что Жанна и слышать ничего не желает о нем?!

– Сейчас не до этого… Беркович, боюсь, что сегодня вам придется еще раз проявить свои способности к вскрытию замков. Поверьте мне, это крайне важно…

* * *

– Ты так и будешь лежать или начнешь собираться?

Шубин присел на краешек постели и осторожно положил свою руку на Юлино плечо. Она не то спала, не то лежала, думая о чем-то своем, и походила на маленькую обиженную девочку. Лицо ее, гладкое и бледное, казалось спокойным, но не счастливым. Волосы сбились на одну сторону и блестели в золотистом свете торшера.

– Надя же будет нас ждать. Неудобно все-таки, тем более что мы уже дали согласие… Что с тобой?

– Ничего. Я просто думаю. Да ты не переживай так, Игорек, сейчас встану…

Она села на постели и запахнула на груди шубинскую фланелевую рубашку, в которой ей нравилось спать вместо пижамы.

– Знаешь, у меня из головы не идет эта самая Лиза Удачина… У меня такое ощущение, словно я ее уже где-то видела. И я знаю, чувствую, что еще немного, и я вспомню… Я уже видела это лицо, эти глаза… Ты не поможешь мне найти телефон Игнатова?

– Кто это, напомни?

– Председатель общества охотников и рыболовов…

Но с ним, кажется, говорил Крымов… Будь другом, позвони Щукиной и попроси ее поискать номер телефона.

У нее все должно быть, она такая…

Через пять минут Щукина действительно продиктовала им номер Игнатова и спросила, собираются ли они к ним на ужин или нет.

– Скажи, что уже губы крашу… – сострила Юля, подсаживаясь к телефону и набирая нацарапанный Игорем на листке номер. – Алло? Мне бы поговорить с господином Игнатовым… Добрый вечер. Извините, не знаю, как вас звать-величать. Савелий Борисович? Очень приятно. Это Земцова из крымовского агентства. Вы не могли бы ответить мне на несколько вопросов, связанных с Александром Васильевичем Морозовым? Первый: у него были дети?

Услышав ответ, Юля тихо поблагодарила его и положила трубку.

– Господи, Шубин, как же все просто! И как я раньше не догадалась об этом? Какая же я дура! У меня крыша поехала от своих собственных переживаний, а между тем все так просто…

И она, вскочив, заметалась по квартире в поисках джинсов…

– Игорь, гони, я знаю, где его мастерская… Жанна мне показывала. Но перед этим надо бы заехать еще в два места.

По дороге она рассказала Щукину о том, что узнала от Игнатова. Они заехали на автозаправочную станцию, находящуюся в квартале от мастерской Морозова, чтобы навести и там кое-какие справки, после чего Юля попросила Шубина свернуть на набережную и притормозить возле дома Аллы Францевны Миллер. «Я задам ей всего один вопрос и вернусь».