Мне есть что вам сказать

Как ни посмотришь на английский футбол, в нем всегда меньше людей, разговаривающих на иностранных языках, дипломированных специалистов и профессионалов из среднего класса, чем во многих командах, которые доставляют нам столько беспокойства. А ведь это важно, так как для наших мальчишек эти футболисты – герои, ролевые модели. Нужно донести следующую мысль до белых юношей. Они действительно могут стать футболистами; они действительно могут зарабатывать кучу бабок, как Дэвид Бекхэм, – хотя, скорее всего, этого не случится. Но даже если

у них все получится, то гораздо лучше делать это хотя бы с небольшими знаниями, которые есть у наших соперников с континента.

В английском футболе вас зовут «профессором», если у вас два сертификата GCSE[7]

. Не удивительно, что нас легко перехитрить.

Конечно, не надо быть академически одаренным человеком, чтобы хорошо играть в футбол. Но это может помочь изменить отношение подростков к образованию, если они посмотрят на пример из-за границы и увидят, что быть умным – и считаться таковым – невредно для хорошей игры.

Если бедный Стив Макларен снова опозорится, то его заменит, как мне сказали, некий Стив Коппелл, который сейчас тренирует «Ридинг». В свое время он учился на экономиста в Ливерпуле.

Теперь о ролевой модели. Давайте поощрять академические стремления белых юношей – и не будем больше повторять трагическую ошибку и делать вид, что футбол – это игра для тупых.

29 марта 2007 г., сайт Бориса Джонсона

Благополучное возвращение из Ирака

Из пепла

Пока вертолет «пума» кружит над Багдадом, я выглядываю поверх пулемета и, следует признаться, меня вдруг охватывает тоска. Я уже здесь был, ровно два года назад.

Прошла как раз неделя после окончания войны. В те дни я пребывал в нервном ожидании. Бегал трусцой вдоль мерцающего Тигра. Ел в ресторанах шаурму и чипсы, которые подавали с подчеркнутым дружелюбием. Бродил по городу без бронежилета, совал блокнот под нос людям и задавал вопросы типа: «Что вы думаете о Джордже Буше, гм?» И вот теперь смотрю на любимый город. Мы находимся здесь два года. Потратили где-то £5 млрд из денег налогоплательщиков, а американцы – $400 млрд. Мы наводнили эту страну 150 000 иноземных солдат и построили такие большие базы, что нужно несколько минут, чтобы облететь на вертолете пространства, заполненные «хамви» и полугусеничными машинами. Мы опробовали кнут и пряник, подкуп и пули и теперь смотрим на государство, в которое превратился Ирак.

Прошлый раз я прибыл сюда из Иордана. Теперь же здесь настолько опасно, что даже военные перемещаются не по дорогам, а летят из аэропорта на вертолете. Наш первый вертолет, очевидно, обстреляли в Басре, пилот при этом выбросил дипольные отражатели, обманку для ракет. Следующий вертолет был поврежден голубем-самоубийцей. Мы ждем третий вертолет в аэропорту Багдада – по правде говоря, я облегчаюсь в биотуалете, когда в нескольких сотнях метров разрывается минометная мина. По багдадским стандартам, конечно, это ничто. Здесь происходит примерно 23 атаки в день, многие из них с летальными исходами, и через два года после моего первого счастливого визита американцы отреагировали со скрупулезностью на грани мании. Где бы вы ни находились в «Зеленой зоне», повсюду возведены бетонные литоны размером с валуны Стоунхенджа, загораживающие обзор. Американские солдаты, с бисеринками пота на носу, интересуются, что вы тут делаете, и знаками показывают, что малейшее неподчинение грозит вам применением «убойной силы». Никто и не думает смотаться за коврами или сгонять за пачкой сигарет. Чтобы покинуть «Зеленую зону», нужен вертолет; и хотя в «Зеленой зоне» есть базар, но и там кто-то подорвался.