Мне есть что вам сказать

Г-н Форд, менеджер по продажам в издательской фирме, говорит, что он получил огромную поддержку и очень привлекательное предложение от Би-би-си предоставить ему трибуну. Можете послушать, как он обличает бюрократов из полиции, которые отказали хозяйке гостиницы из Эссекса в праздновании дня святого Георгия[133], в то время как празднование дня святого Патрика[134] разрешено.

Он раскрыл абсурдность запрета на исполнение песни «Край надежды и славы»[135] футбольным клубом «Гиллингэм». Изобличил чудовищность поведения полиции Лестера, которая вторглась в дом и конфисковала у хозяйки коллекцию фарфоровых поросят, разбив несколько из них, потому что она выставила их в окне, а это оскорбляет чувства мусульман.

Среди сотрудников СМИ, говорит г-н Форд, существует перекос в сторону неангличан. «Дикторы новостей не англичане. Это ирландцы, шотландцы, индусы или африканцы. Когда они берут интервью в супермаркетах, то опрашивают всех, кроме англичан».

Он считает, что в наших школах история Англии преподается безобразно и в то же время национальное самосознание валлийцев, шотландцев и других народов всячески поощряется. «Если мы не будем преподавать им историю, то они и уважать ее не будут, а если нет уважения, то нет и любви. Если не привить детям понимание истории их страны, то нельзя ожидать и преданности ей; нельзя жить здесь, получать защиту от этого государства, но заявлять: “Я верен Бангалору” или еще какой-то стране».

Но послушайте, г-н Форд, не слишком ли вы преувеличиваете угрозу английской «культуре»? Английский язык – язык мировой торговли, Интернета, контроля воздушного движения. Откуда такое ощущение незащищенности?

«Нас как нацию, представляющую 84 % населения на этих островах, выталкивают на социальное дно, потому что треть кабинета министров составляют шотландцы, а наши государственные учреждения ничего не предпринимают в отношении этих агрессивных меньшинств.

У меня нет комплекса неполноценности относительно империи, но я считаю, что в интересах 6 % подрывается история моей страны.

Все направлено на контроль над англичанами. Нас унижают», – говорит он и цитирует рекламу IKEA со слоганом: «Не будь таким уж англичанином».

Да, но что вы подразумеваете под англичанами? «В основном наша культура – это культура белых европейцев англосаксонского происхождения. По морали она протестантская, даже если многие не ходят в церковь. Мы скорее язычники, чем кто-то еще. Англичанина из меня делают тысячелетия культуры. Если взять любых белых англичан англосаксонского происхождения, то их корни можно проследить на 6000 лет вглубь веков».

Нельзя быть чернокожим англичанином, говорит г-н Форд. Нельзя быть индусом-англичанином. А можно быть евреем-англичанином? Он мешкает. «Вполне возможно, в силу восточноевропейского происхождения, как частично у моей жены, да. Они достаточно страдали. Кромвель, мой герой, пустил их обратно».

Ну вот и приехали. Вот в чем суть. «Английскость» касается расы, или «культуры», как вам больше нравится.

Г-н Форд хочет прекратить небелую иммиграцию. Англичане, несомненно, платят втридорога за Шотландию, и, если шотландцы настолько глупы, чтобы отделиться, английский налогоплательщик может надеяться на процветание. Но если в этом случае мы будем действовать в духе английского национализма, как у г-на Форда, и лишимся понятия «британский», мы можем отбросить и защитную универсальную идентичность.

Г-н Форд определенно считает меня бесхарактерной личностью, но не будет ли лучше, если люди будут считать себя «британцами», а не англичанами или иностранцами?

«Нам говорят, что мы нация расистов. В ответ таким людям я парирую: “Если вы так считаете, то почему не уезжаете?”».

19 апреля 1999 г., The Daily Telegraph

В новой эпохе древние способы под угрозой.

Да, я действительно почувствовал себя везунчиком

«Отлично, птенчик», – прошептал я фазану и повел полированным дулом «Беретты» 12-го калибра вслед за этим дурачком, пока он стремительной темной тенью летел мимо. Сердце стучало так, что отдавало в ребра.

«И ты хочешь, чтоб тебе повезло?» – прошипел я, как Клинт, пока фазан набирал максимальную скорость не менее 40 узлов, четко вырисовываясь на фоне деревьев. Бах. Ага. Вроде удачно. Но, слушай, несчастный, я выстрелил один или два раза? Клянусь, я выстрелил два раза; но фазан продолжал движение, не обращая внимания на огромный косяк свинца, который мы всадили в небо.

Я повернулся посмотреть на Билла Митчелла, а он прискорбно посмотрел на меня из-под козырька своей твидовой кепки, украшенной значками спортивной охоты, и произнес неизбежные слова, которые до сих пор кажутся мне непостижимыми.