Мне не стыдно быть патриотом

Александр Кобринский: Да, да, да. Перед этим Хрущев дал квартиры. Пошли вы к черту.

Владимир Бортко: Тогда можно мне ответить?

В: Пока я тут хозяйничаю, не ругайтесь.

Владимир Жириновский: А через 50 лет дали кому-то «двушку». Вы что делаете? Страшно!

Владимир Бортко: А теперь послушайте, пожалуйста. А теперь послушайте, что произошло. Россия всегда была разделена на несколько частей… т. е. на две части. Так называемая интеллигенция и иже с ними, которых было очень мало, которые сосредоточены в основном в Питере и Москве. И весь остальной народ. Понадобилось спасать страну. Понадобилась индустриализация. И нужны были люди, которые приедут сюда на заводы и будут жить. Вот поэтому, вот поэтому был мощный… было мощное тяготение, был позыв к этим людям, к крестьянам: придите сюда и работайте.

Им надо было где-то жить. Можно было строить, но тогда это было 300 лет. Надо было строить быстро, да, наверное, это не очень хорошо, но учите, была первая в мире страна идущая совершено иначе.

Владимир Жириновский: А зачем, зачем?

Владимир Бортко: Затем.

Владимир Жириновский: Никто не просил, вы провели выборы, вы объявили референдум? Мы не хотели вашего социализма, мы не хотели другого пути. Мы хотели жить, как при царе, как в Европе, а вы нам Северную Корею устраиваете.

Владимир Бортко: Война, Гитлер, вот проверка настоящая.

Владимир Жириновский: Да не Гитлер, это вы его породили. Ленин породил Гитлера и Сталин.

Владимир Бортко: Думали, развалится мгновенно, а она не развалилась, нет.

Владимир Жириновский: Пулеметы стояли сзади, уберите пулеметы, все бы развалилось. Пулеметы поставили. В июле 41 года вы расстреливали советских солдат. Расстреливали их.

Дмитрий Щерба: На самом деле Владимир Вольфович, если вы думаете, что голосом нас возьмете, не получится.

Владимир Жириновский: В советской 10, почему.

(говорят одновременно)

Владимир Жириновский:

Нет, нет, проиграли, где ваша армия сейчас.

Владимир Бортко: Американцы взяли Берлин.

Владимир Жириновский: Нет, нет. Мы взяли Берлин и нас вышвырнули оттуда.

Дмитрий Щерба: Глотните водички.

(говорят одновременно)

Владимир Жириновский: Заткни глотку о воде своей.

Дмитрий Щерба: Вас сейчас вся страна слушает.

Владимир Жириновский: Заткни глотку, придурок.

Дмитрий Щерба: А матюжком можете?

Владимир Жириновский: Остановите его. Он только вопрос задает? А не надо меня учить ему. Этот молокосос с Болотной и коммунист большевичёк.

(говорят одновременно)

Владимир Жириновский: Почему мои задают нормальные вопросы, доктора наук, а у вас быдло.

Владимир Бортко: А у нас Алферов, между прочим, сидит.

Дмитрий Щерба: Мы учились в одной школе с его сыном Лебедевым. Я просто не хочу, чтобы…

Владимир Жириновский: Школа негодяев! Да. В центре Москвы. Те, кто разрушили Советский Союз, там бабушка жила, про эту школу не надо говорить. Эта школа развалила Советский Союз.

Дмитрий Щерба: Я просто хочу, чтобы вы понимали…

Владимир Жириновский: Что биографию рассказываете? Суть вопроса? А он учился, а в детский сад ты с кем ходил?

Дмитрий Щерба:

Кроме Вас, на самом деле, в 91 году вот на этих безумных митингах участвовали другие человечки, которые не стали ни депутатами, ни олигархами. И вот эта замечательная атмосфера истерики антисоветской, которую Вы здесь производите, уже другие просто не могут. Я Вас хвалю, хвалю.

Владимир Жириновский: Подлец и негодяй! Какая история, какая, наконец, истерика? Я профессор, доктор наук! Ты подлец, писатель. Какой ты писатель? Пошел вон из студии, придурок. Писатель он.

(говорят одновременно)

Владимир Жириновский: Пусть тогда вопрос задает.

В: Владимир Вольфович, вы оскорбляете людей, исходя из ваших личных…

Владимир Жириновский: Оскорбляю негодяя.

В: С чего вы решили?

Владимир Жириновский: Он негодяй для меня. А где моя истерика? Это миллионы лежат в могилах, это истерика, подлец?

В: Владимир Вольфович, пусть… Дайте ему задать вопрос и прекратите оскорблять людей.