Мне приказал ОН

Лешка набрасывает шинель и уходит. Девушки торопливо одеваются и, перекусив остатками стола, собираются уходить.

- Пока, Сережа.

Света целует меня в щеку, Вера пожимает руку.

- Мы еще увидимся.

На батарее глухой шум. Наводчики ставят панорамы и по коллиматорам ориентируют стволы орудий. Сержанты чуть подсвечивают карты с таблицами целей. Скрипят ящики, снаряды лишаются защитных колпачков и укладываются на брустверы ровиков.

Никто из нас не знал, что это началось самое печальное весеннее Харьковское наступление 1942 года.

Апрель 1942года

Мы идем за пехотой. У меня теперь одно орудие. Другое я потерял, нарвавшись на противотанковую мину. Мои дохлые лошадки сумели пройти и не задеть спрятанную на дороге смерть, зато колесо гаубицы точно навалилось на эту проклятую штуку. Нет орудия, нет половины расчета и половины лошадей.

Лешка иногда появляется у меня, но в основном, он мотается по тылам, приобретая обширные знакомства.

Ко мне подскакали на лошадях начальник штаба и лейтенант Свищев со своим денщиком.

- Лейтенант Марков, вот здесь в овраге, - майор передает мне карту с красным кружочком, - установите гаубицу.

Я замечаю, что мы находимся недалеко от городишка Петровское. Я возвращаю карту.

- У меня осталось только одиннадцать снарядов.

- Это еще хорошо. Считай богато живешь. В соседней батарее почти по четыре на ствол.

- Где цели?

- Вот начальник разведки, он тебе даст. Лейтенант Свищев, останься, покажи лейтенанту все. Я пока поеду к третьей батарее.

Батарея сворачивает в яблоневый сад и, проехав его, закатываемся в полу овраг, где и начинаем готовить позицию.

- Где цели то? - спрашиваю я Лешку.

- Черт его знает где? Ты что думаешь, в таком хаосе можно чего-нибудь определить.

Он достает из полевой сумки карту и начинает глубокомысленно изучать.

- Серега, мы где?

- Был ты двоечником, так и остался им. Вот, здесь.

Я делаю пометку в его карте карандашом.

- Ага. Понял. Мы же недалеко от Петровского. Слушай, Серега, ты уж здесь без меня. Пусть твои телефонисты тащат связь туда, наверно пехота впереди. Там подсоединишься к любому взводу... Они тебе чего-нибудь подкинут.

- Ты куда?

- В Петровское.

- Не нарвись на свое начальство...

- Не боись...

Лешка и денщик ускакали...

К вечеру мы устроили позицию. Вырыли землянки в склоне оврага и даже сумели подсоединиться к пехоте, удачно протащив кабель. Вот тут то опять и появился Лешка Свищев с каким то полу пьяным майором интендантской службы.

- Серега, знакомься, Ванюшка Салов. Мужик, во. Я его пригласил к тебе, пусть он переночует, а завтра поедет дальше. Майор заблудился, завтра я провожу его в штаб полка, от туда кто-нибудь в дивизию перебросит.

- Хорошо.

- Где твоя землянка? Эта. Иван. Вот здесь слезай. Корявый, тащи мешок.

Новый наш знакомый заводной мужик. Если мы косели от водки, то он с каждой кружкой заряжался энергией и кажется трезвел. Майор мог спорить, говорить, беспрестанно махать руками и не знал куда себя деть.

- Вы, ребята, молодые, - говорил он, - а вот ни хрена воевать не умеете. Стрелять то как следует еще не научились. Гаубичники самые недотепы в артиллерии. Вот орудия стреляющие прямой наводкой... это, да... Они в основном немца и бьют. А вы, сколько не палите, все коту под хвост. Мне начальник артиллерии дивизии полковник Максимов жаловался, цели мол дает, все вроде как на ладони выложит, а они трах... и мимо.

- Врешь, - шипит Лешка, - мы то знаем, как разбрасывать снаряды. Верно, Серега?

- Верно. Хоть я и не видел, куда они летят, но верно...

- Во, видишь, - тыкает в меня ложкой Лешка. - Ты ему верь...

- Скажешь, что я не прав? - удивляется тыловик. - Вы даже стрелять то из пистолета не умеете, не то что из пушки палить. А я... могу. Мишень до войны... всю в центре... разносил. Спорим, что слабо, всадить обойму в ствол дерева, за десять шагов.

- Спорим, - тупо смотрит на него Лешка. - На бутылку. Серега, возьми бутылку со стола и пошли наружу, я докажу.

Мы выползаем из землянки и пытаемся по скосу оврага забраться на верх. Это нам удается не всем. Лешка катится вниз.

- Где, ты, Корявый..., помоги, - кричит он.

Появляется его денщик и мой Пашка, они подхватывают Лешку и их помощью, он ползет по склону оврага. Я и интендант уже стоим на верху и закуриваем "махру", свернув большие " козьи ножки".

- У тебя дружок, во мужик, - майор задирает вверх большой палец, - в городке сразу учуял где колбаса, а где водка...

- Я уже здесь..., - показалась голова дружка.

Лешка встряхнулся, как петух, отстранил денщиков и твердо пошел к яблоням.

Я всегда восхищался его способностью собираться. Вот и сейчас, кажется был как размазня, а теперь пошел трезво, как на параде.

- Где твое дерево? - Лешка с удивлением рассматривает сад.

- Вон старая яблоня, - усмотрел майор толстый ствол.

Интендант подводит нас к яблоне и отсчитывает от нее, сбиваясь на счете, десять шагов.

- Вот от сюда.

Мы собираемся за невидимой чертой. Лешка вытаскивает из кобуры пистолет Токарева и, собравшись, стал твердой рукой наводит ствол на цель. Раздается семь выстрелов и видно, как отлетают от яблони, крошки коры.

- Видал. Бутылка с тебя.