Мне скучно без Довлатова

Боинг на боинг, кирпич на кирпич,о поднебесья Эйнштейнова дичь!Девять часов от Москвы и — Нью-Йорк,Вулворт на Вулворт, Мосторг на Мосторг.Джину и тонику низкий поклон,вот надо мною летит Парфенон.Но говорит стюардесса: «Друзья!Больше лететь нам на полюс нельзя.Нет керосина, посадка сейчас.Будьте спокойны, команда при вас».Где мы садимся? Нью-Фаундленд тут,сорок, быть может, посадка минут.Бог его знает, Нью-Фаундленд что —остров, пролив или вовсе ничто?То ли колония, то ли страна,впрочем, уже под ногами она.

Мы вылетали — кипел реомюр,вышли на холод — какой-то сумбур.Это Нью-Фаундленд, впрочем, пойдем,веет в лицо ленинградским дождем.Градусов восемь, а может быть — пять,как бы до бара скорей доскакать.В барах повсюду один образец,бар нам и мама, но бар и отец.Строго и чинно, светло и умно,виски и вина, а нам все равно.Пиво бельгийское, даже сакэ,знать, не останемся мы налегке.Вспомни, что было, подумай, что есть.«Сущее — в разуме», слово и честьэтому Гегелю, вот человекФридрих был Гегель. Должно быть, абрек,или, быть может, батыр и джигит,

кто его знает, он так знаменит.Если бы Гегель явился сейчас,я бы в минуту бумажник растряс,дай-ка, товарищ, тебя угощу,дай-ка тебе мою жизнь освещу.Что это было? Туман и обман?Что мне ответишь, ума великан?Мне тебя нужно о чем-то спросить,только осталось коньяк пропустить.Слушай-ка, Гегель, скажи мне, дружок,этот бумажник мне душу прожег.Вот эти два заповедных листа,а в остальном моя совесть чиста.Гегель глядит на мое портмоне,серый туман в трехэтажном окне.Вынул письмо я и Гегелю дал.

Гегель читал его, долго читал.Взял он потом зажигалку «Крокет»,нежно мерцал переливчатый свет,эти листы он угрюмо поджег,пепел кружился, ложился у ног.Что же ты, Гегель, да ты хулиган!Впрочем, наполним последний стакан,нас вызывают уже в самолет,Гегель выходит в мужской туалет,в баре совсем затемняется свет.Что же ты, Гегель Владимир Ильич,камень на камень, кирпич на кирпич.

* * *

И бледнеет Отчизна,точно штемпель письма.Предпоследние числа —вот уж голубизна.

Что нам пишут — туманно,и ответ — невесом.И помечен он страннонебывалым числом.Глянь-ка в ящик почтовый,узкий вызов — на дне.Синий и кумачовыйфлаг кипит в стороне.Налетай же воздушныймногоярусный флот,ты почтарь простодушный,бедной жизни оплот.Пусть читают до света,забывают, клянут,жизни хватит, а нетудвух, пожалуй, минут.

* * *