Мне жаль, но это инстинкт. Как животная природа управляет нами и что с этим делать

На мой взгляд, непонимание биологических законов, которые помогают создавать более разнообразные экосистемы, становятся причиной постоянных неудач наших программ по разнообразию и инклюзивности. Мы пренебрегаем знанием основополагающих элементов нашей природы. Важно исследовать биологически установленные нормы, а также движущие нами шаблоны поведения и инстинкты. Когда речь заходит о разнообразии, основным принципом, который таится в основании практически каждой экосистемы, становится инстинктивный страх перед чужаками.

Проблемы племени из восьми миллиардов человек

Кажется абсурдным, что в глобальном мире, в котором у среднестатистического пользователя мобильного телефона 308 контактов и 338 друзей на Facebook[2], нас всё ещё пугают незнакомые люди. Но опрос исследовательского центра Pew

[3] 2016 года о расовой принадлежности показал, что 75 % белых американцев обсуждают важные вопросы в кругу людей, которые являются исключительно белыми. Похожая история разворачивается среди чернокожих американцев, из которых 65 % сообщают, что их сеть знакомых полностью состоит из других чернокожих людей. Если речь идёт о безопасности, мы естественным образом приближаемся к людям, которых признаём частью нашего племени, нашего «вида» (несмотря на то что на генетическом уровне между расами нет никаких измеримых различий).

Наш мозг эволюционировал так, что мы чувствуем себя комфортно в окружении не больше 150 человек, которые выглядят и думают так же, как мы, и действуют в соответствии с теми же культурными нормами, что и мы. Это число людей, иногда называемое числом Данбара, рассчитывается как корреляция между размером социальной группы приматов и размером их неокортекса – части мозга, которая обрабатывает сенсорную, моторную, языковую, эмоциональную и ассоциативную информацию. Это приблизительное количество стабильных отношений, которые мы способны поддерживать с учётом размера нашего мозга. Данный диапазон определяет оптимальное количество связей, которое нужно, чтобы знать всех людей и отношения между ними в своём социальном круге.

Для наших предков любой, кто не входил в круг постоянных контактов, скорее всего, не был дружелюбным соседом, заглянувшим одолжить сахарку.

Незнакомцы, и в особенности люди, которые выглядели по-другому, вызывали полноценную стрессовую реакцию, поскольку наши тела запрограммированы в первую очередь обеспечивать безопасность.

«Этот неизвестный другой наверняка пришёл, чтобы сразиться со мной за мои ограниченный запас еды и сексуальных партнеров». Наши инстинкты повышают уровень гормонов стресса, потому что в древности всегда лучше было проявить осторожность и перестраховаться.

Та же самая парадигма минимальной группы, которая позволяет нам идентифицировать себя и обрести чувство принадлежности, может отделить нас от остального мира. Наш мозг быстро классифицирует людей по группам, часто на базе внешних характеристик, таких как раса или пол. Он присваивает людям истории на основании сходства или различия с нами, например: безопасный или небезопасный, хороший или плохой, положительный или отрицательный. Учитывая, что группы наших предков часто конфликтовали с другими группами, мозг создал шаблон для обеспечения безопасности. Его формула выглядит следующим образом:

Люди, похожие на нас = Хорошо

Люди, отличающиеся от нас = Плохо

Очевидно, что сейчас мы уже давно превысили лимит и за всю жизнь узнаем гораздо больше 150 человек. Благодаря мощи гаджета, который помещается у нас в руке, мы можем мгновенно установить связь практически с любым человеком на планете. При этом наш инстинкт бояться чужаков никуда не исчез.

Современный мозг всё ещё оперирует понятием «нормы». «Нормальными» мы считаем тех, кто похож на нас. И наши бедные тела по-прежнему слишком остро реагируют всякий раз, когда в комнату входит кто-то, кто выглядит иначе. (Подумайте, что чувствует человек, который входит в комнату, полную незнакомцев, совсем не похожих на него или на неё!)

Несмотря на то что мы постепенно превращаемся в глобальное сообщество, сила ассоциаций остаётся практически прежней. Это заставляет несправедливо относиться к тем, кто не похож на нас. В условиях смешения популяций, постоянного изменения культур и доступности цифровых и физических путешествий, позволяющих обмениваться идеями, мы должны действовать как одно гигантское племя из восьми миллиардов человек. Но наш мозг не создан для такого мира – и мы дорого за это платим.