Мнемоскан

— Когда я был ребёнком, в школе было целых тринадцать классов.

— Правда?

— Ага. Онтарио — единственное место в Северной Америке, где такое было.

— Хорошо, что сейчас их всего двенадцать, — сказал Перси.

— Да? Ну, в тринадцатом классе мы были уже достаточно взрослые, чтобы самим писать себе записки об освобождении от уроков.

— Это было бы здорово.

— Это и было здорово. Но на самом деле мне в тринадцатом нравилось. Масса интересных курсов. Я даже латынь учил. Это был практически последний год, когда её преподавали в Торонто в общеобразовательных школах.

— Латынь? — недоверчиво переспросил Перси.

Дон важно кивнул.

— Semper ubi sub ubi.

— Что это значит?

— «Всегда носи трусы» [87].

Перси заулыбался.

Игра возобновилась. «Кленовые листья» [88]играли неплохо, хотя сезон ещё только начинался. Дон почти не знал нынешних игроков, в отличие от Перси.

— А ещё, — сказал Дон, когда в игре наступило затишье, — в нашей школе была маленькая радиостанция, «Радио Хамберсайд» — по названию школы. Я работал в ней в тринадцатом классе, и это определило мой выбор профессии.

Перси непонимающе посмотрел на него; Дон вышел на пенсию ещё до его рождения.

— Я работал на радио «Си-би-си», — пояснил Дон.

— О, да. Папа слушает его в машине.

Дон улыбнулся. Когда-то давно они дружески поспорили со знакомым, который писал для канадской версии «Ридерз дайджест». «Лучше, — говорил Дон, — делать то, что люди слушают только в машине, чем то, что люди читают только в туалете».

— И когда ты там работал? — спросил Перси.

— Я пришёл туда в 1986 и уволился в 2022. — Он подумал было добавить «И, чтоб ты не спрашивал, Салли Ын была премьером, когда я вышел на пенсию», но не стал. Он помнил себя в возрасте Перси и как он считал вторую мировую войну древней историей; 1986 для Перси был форменным плейстоценом.

Они ещё немного посмотрели хоккей. Защитник «Гонолулу» [89]получил три минуты за высоко поднятую клюшку.

— И как, — сказал Дон, — у тебя есть мысли о том, чем бы тебе хотелось заняться… — Он едва успел остановиться, не сказав «когда вырастешь»; Перси, несмненно, не считал, что он ещё маленький, — …когда закончишь школу?

— Не знаю, — сказал он, не отрываясь от экрана. — Может, в университет пойду.

— Чтобы учиться на…?

— Ну, кроме как на выходные.

Дон улыбнулся.

— Нет, я имел в виду, «чтобы учиться на кого?»

— О. Может быть, на орнитолога.

На Дона это произвело впечатление.

— Ты любишь птиц?

— Они ничего. — Снова началась реклама, и Дон отключил звук. Перси посмотрел на него и, по-видимому, почувствовав, что диалог получается несколько односторонний, спросил: — А ты?

Дон моргнул.

— Я?

— Ну да. Ты ведь теперь опять молодой. Что ты теперь будешь делать?

— Я не знаю.

— Ты не думал вернуться на «Си-би-си»?

— Вообще-то думал.

— И как?

Дон пожал плечами.

— Я им не нужен. Я слишком долго был вне игры.

— Это погано, — сказал Перси с удивлённым выражением на лице, словно не ожидал, что жизнь может быть несправедлива и к взрослым тоже.

— Да уж, — сказал Дон. — Ещё как.

— И что же ты теперь будешь делать?

— Я не знаю.

Перси немного подумал.

— Это должно быть что-то… ну, что-то важное. Я смотрел, сколько стоит роллбэк. Если тебе повезло его заиметь, то ты же должен с ним что-то сделать, да?

Дон заинтересованно уставился Перси.

— Ты весь в бабушку.

Мальчишка насупился; эта мысль явно ему не нравилась.

— Это я к тому, — сказал Дон, снова включая звук в телевизоре, где возобновилась игра, — что ты зришь в корень.

Когда Карл и Анджела забрали детей, Дон решил пойти прогуляться. Ему нужна была свежая голова, чтобы всё обдумать. В трёх кварталах был ночной магазинчик; он мог бы дойти до него и купить орехов кешью. Они были его любимым лакомством — развращающе вкусные при достаточно низком содержании углеводов.

Была холодная ясная ночь, в некоторых домах в преддверии Хеллоуина уже зажгли тыквенные фонари; деревья с облетевшими листьями выглядели — очень подходяще моменту — голыми скелетами, тянущимися к безоблачному тёмному небу. Где-то в отдалении залаяла собака.

Прогулка вывела его на точно, но без выдумки названный Диагональный проезд и по нему привела в окрестности средней школы Уиллоудейл. Без особой цели он свернул на футбольное поле позади школы, где изредка бывал ещё тогда, много лет назад, когда Карл школьником играл в футбол. Он забрался как можно дальше от уличных фонарей — хотя разницы особой не ощутил — и вытащил из кармана датакомм.

— Помоги мне найти Сигму Дракона, — сказал он ему, держа маленькое устройство прямо перед собой, словно собираясь сделать снимок.

— Повернитесь кругом, — сказал датакомм приятным мужским голосом. — Нацельте меня выше… ещё выше. Хорошо. Теперь поверните меня влево. Ещё. Ещё. Нет, слишком далеко, немного назад. Вот так. Сигма Дракона в центре вашего дисплея.

— Вон та яркая у верхнего края?

— Нет, это Дельта Дракона, также известная как Нодус Секундус. А яркая звезда ближе к нижнему краю — Эпсилон Дракона, или Тил. Сигма Дракона слишком слаба, чтобы её увидеть. — На дисплее появились две линии, скрещивающиеся на пустом участке неба. — Но она там есть.