Многий (СИ)

  - Да, - подтвердил Мирт. - К счастью, в тот раз мне удалось отбрехаться. Я всё же помоюсь, а ты пока что...

  - Что?

  - Знаю, это звучит довольно банально, но подумай о своём будущем. То есть, кем ты хочешь стать? Вообще-то, если понимать мою служебную инструкцию буквально, я должен доставить тебя в Доминат для изучения. Сомневаюсь, правда, что тебе понравится роль подопытного кролика.

  - Конечно, нет! - фыркнула Ниа.

  - Ну так вот. Я хотел бы тебе помочь, но ты должна указать желаемую цель. Понятно?

  - Ага...

  Мирт прошёл в ванную, запер дверь и проверил, хорошо ли держит задвижка.

  ***

  Холодный ветер гулял по вересковым пустошам Глица. На северном острове никогда не случалось настоящего лета, разве что отдельные тёплые деньки. Дамир сидел за потемневшей стойкой таверны "Морская соль", слушал завывающий в трубах ветер, и мелкими глотками цедил самый дорогой из имевшихся в меню коктейлей. Вкуса он почти не чувствовал - за долгие годы притупились вообще все ощущения; от опьянения же попросту отказался: плавающие в крови нанороботы по его приказу расщепляли алкоголь на воду и углекислый газ. Дамир заполучил Комплекс перед самой войной, заплатив немалые деньги. Перерождение прошло более чем болезненно, но он хотел долгой жизни, и получил хоть и не совсем бессмертие, но весьма близкое его подобие. Убить носителей Комплекса можно, хотя и гораздо труднее, чем обычного человека, а вот смерть от старости ему не грозила; даже и сейчас, через двести с лишним лет, он выглядел всё ещё на те самые сорок с небольшим. Законсервировалась, к сожалению, не только внешность; Дамир и ментально во многом оставался в прошлом, в эпохе расцвета Патерны, ныне сожженного, так и не возродившегося архипелага. Калентия, крупнейшая колония, кисла в доминатовской блокаде; прочие остатки бывший империи растащили так называемые союзники, Десятимер и Нихевасан. До войны они старательно изображали преданность, но от участия в боевых действиях увильнули ещё старательней. Республике - главному противнику Патерны - ответного удара избежать не удалось, но при тамошних огромных территориях разрушения оказались не фатальными. За двести лет Республика переродилась в Доминат, восстановила свои города и упорно стремилась к звёздам. Десятимер и Нихевасан пытались не отстать. Дамир ставил перед собой цель поскромнее: не превратиться в живое ископаемое, которому и поговорить-то не с кем; ведь даже патернский язык, всё ещё широко применяемый, постоянно менялся.

  Впрочем, "белой вороной" он выглядел уже сейчас, причём вполне намеренно. Его идеально белая рубашка, отглаженные брюки и лакированные ботинки резко контрастировали как с обстановкой обшарпанной припортовой таверны, так и с местной публикой, преимущественно рыбаками и моряками торгового флота. Публика между тем вела себя довольно тихо: несмотря на всю инаковость, Дамир оставался на Глице большим человеком. В конце концов, во многом именно благодаря ему на острове, перешедшем под протекторат Десятимера, сохранялись почти что прежние порядки. Желающим перемен он оплачивал билет на рейсовый гравилёт до материка. Оплачивал в оба конца, потому как примерно две трети потом возвращались...

  Размышления прервал протяжный скрип входной двери, тут же перекрытый механическим подвыванием и шаркающими шагами. Дамир медленно обернулся.

  Посетительница - длинные волосы и развитые формы не оставляли половых разночтений - ковыляла, зомбеобразно перекособочившись и приволакивая ногу; каждое движение сопровождалось характерным воем сервоприводов. Глаза без зрачков и белков равномерно светились оранжевым, как у какого-нибудь дешёвого робота. В остальном она выглядела вполне живой: бледная, но вполне натуральная кожа, правдоподобный шрам на левой стороне лица, оборванное на треть ухо, асимметричная, сильно укороченная слева чёрно-фиолетовая причёска... Достаточно женственную фигуру портил разве что длинный тонкий хвост с пушистой кисточкой на конце.

  Посетительница подбиралась к стойке, упорно шаркая тяжёлыми изгвазданными ботинками. Прочая одежда ограничивалась едва прикрывающей ягодицы белой полупрозрачной футболкой, сквозь которую провокационно просвечивал ярко-розовый лифчик. Не менее провокационно на правом бедре красовалась кобура с массивным бластером, даже, пожалуй, чрезмерно массивным. Создавалось впечатление, что именно из-за его веса она ногу и приволакивает. В правой руке она несла лист бумаги, левая безвольно болталась.

  В целом образ складывался... неприглядный. Все на острове знали, что Дамир не одобряет такого рода эпатаж. Многие, особенно молодёжь, пытались дразнить его нетрадиционной внешностью и вызывающими манерами. Он старательно продолжал не одобрять; подростковые протесты - вещь неизбежная, и лучше уж голые пупки и кольца в носу, чем молодёжные банды и террористические акты.