Много шума и... ничего

Поежившись, Андрей заметил, что его папа должен быть ему благодарен за то, что еще зимой он разбил их «жигуленок». По крайней мере машина находится в безопасности в гараже у слесарей и ей не грозит погибнуть от зловещей эпидемии, которая поразила турбазу.

— Толкайте! — распорядился Слава, и мы дружно налегли на машину, стараясь сдвинуть ее с места.

Это был дохлый номер. Дорога шла в гору, и машина двигаться отказывалась. Во всяком случае, наших усилий было недостаточно, чтобы бодро покатить ее в сторону кемпинга. Мы с Васькой делали вид, что толкаем изо всех сил, а Слава с Андреем, сдается мне, и в самом деле старались.

— Бог в помощь! — неожиданно услышали мы ехидный голос.

Возле небольшой пальмочки собственной персоной стоял Суреныч. Стоял и наблюдал за нашими тщетными усилиями.

— Сломалась? — поинтересовался он.

— Взорвалась! — рявкнул Слава. — Только бензина было мало, вот она и не взлетела на воздух, как твоя.

Услышав это, Суреныч мигом переквалифицировался из злорадного зрителя в сочувствующего помощника.

— Фима! — крикнул он. — Быстро сюда. Твоя помощь нужна.

Если с головой у появившегося из-за камня Фимы было не слишком хорошо, то физической силой его природа не обидела. К тому же, плохо соображая, он всегда четко следовал указаниям, а потому сейчас старался и налегал на совершенно ненужную ему колымагу со всем прилежанием.

Всю дорогу старшее поколение почем зря ругало неизвестных злоумышленников. Домой Суреныч со Славой вернулись уже большими друзьями. Суреныч повторил свое приглашение на уху, пиршество должно было состояться сразу же после того, как он поймает обещанную рыбу.

— А разве вы не уехали в город? — спросил Андрей у Суреныча.

— А почему я должен был туда уехать? — удивился он в ответ. — Я ездил встречать страхового агента, а то бы он ни в жизнь не добрался до нас.

Его слова заставили бедного Славу просто подпрыгнуть.

— Что с тобой? — испугался Вася.

— Страховка, — закатывая глаза и норовя упасть в обморок прямо под колеса своего драндулета, прошептал Слава. — Я ее не оформил.

Васька разинул рот:

— Но мама же тебе специально выдала на это деньги.

— Верно, — обреченно кивнул Слава. — Я и поехал. Но оказалось, что надо было ждать страхового агента, который оценит машину, а время меня поджимало. И я решил, что в такой глухомани, как наш кемпинг, ничего с машиной не случится. Никто угонять ее не станет, а если и станет, то самому дороже будет. Я поклялся застраховать свою красавицу на отпускные деньги. Кто виноват, что отпускные у нас платят уже после отпуска или в лучшем случае в его середине?

— А что ты купил на деньги, которые у тебя были? — потребовал ответа Васька. — Спиннинг, да?

— Да, — виновато кивнул Слава. — Но ты ведь не расскажешь об этом маме?

— Не расскажу, если дашь нам его, чтобы сходить на рыбалку. — Вася быстро сообразил, как извлечь выгоду из создавшегося положения.

Слава только рукой махнул, признавшись, что теперь глаза бы его не глядели на проклятый спиннинг. Пусть Вася его забирает себе. У него же будет масса хлопот с милицией, и потому ему не до рыбалки.

— Маме снова придется составлять список, — хихикнул Васька, который как-то легкомысленно отнесся к свалившемуся на семью несчастью. — Милиционер Игнатенко будет доволен. Он будет сверяться с двумя списками и если два раза подряд встретит одну и ту же фамилию, то можно считать, что преступник уже у нас в кармане.

— Интересно, чей список будет длиннее? — хотела спросить я, но в разговор вмешался Суреныч.

— О каких это списках вы толкуете? — уставился он на Андрея, и эта простая душа немедленно удовлетворил его любопытство.

— Как! — Суреныч буквально раздулся от возмущения. — Вы взяли на себя смелость указать, кто мой враг, а кто нет? Вы ввели следствие в заблуждение. Только я сам могу точно сказать, с кем дружу, а кто, может, имеет зуб против меня. Не ожидал я от вас.

Сделав это заявление, он зашагал прочь, оставив нас в недоумении, как понимать его последние слова. То ли в глазах этого человека составление списка его недоброжелателей было делом более скверным, чем взрыв его машины, в котором он, ничуть не сомневаясь, обвинял нас. То ли за ночь его мнение о нашей семье почему-то резко пошло вверх и так бы и шло себе, суля нам некоторые блага, если бы Андрей все не напортил.

Слава отправился звонить в милицию, а мы остались ждать возле безжизненной машины результата его переговоров. Тут нас и нашел лейтенант Игнатенко, сопровождаемый каким-то невзрачным человечком.

— Привет! — сказал лейтенант, увидев меня. — Что это вы тут сидите?

— Вас ждем, — ответила я чистую правду, но лейтенант почему-то страшно смутился и покраснел.

— А зачем? — пролепетал он, видимо, ожидая услышать не меньше, чем признание в любви.

— Нам тоже подложили бомбу, — поспешно заявил Васька, которому явно не понравилось, что милиция того и гляди растает от нежных чувств, а ей ведь надо все силы прилагать к тому, чтобы выловить преступников.