Многообразие религиозного опыта

"книги, слова (а иногда и люди), являются как раз в то время, когда человек в них нуждается; он скользит над величайшими опасностями, словно с закрытыми глазами, оставаясь в неведении относительно всего, что могло бы устрашить его или сбить с пути, до тех пор, пока не минует опасность, — в особенности так бывает с влечениями тщеславного и чувственного характера. Дороги, по которым он не должен ходить, словно отгорожены от него изгородью из терниев; с другой стороны, величайшие препятствия исчезают с его пути. Когда наступает время действовать, он внезапно обретает мужество, которого прежде ему недоставало, или усматривает дела, которые прежде были скрыты от него, или же открывает в себе мысли, таланты, интуиции, о происхождении которых он не может ничего сказать. Наконец, люди помогают ему или отказывают в своей помощи, словно помимо своей воли, так что те, которые относятся к нему равнодушно или недружелюбно, оказывают этим величайшие услуги и помощь. (Бог часто отбирает земные блага от своих избранников как раз в тот момент, когда эти блага угрожают стать помехой стремлению человека к более возвышенным целям).

Происходят при этом и другие замечательные вещи, отчет о которых дать не легко. Нет никакого сомнения, что руководимый Богом человек идет постоянно через "открытые двери" и по самым удобным путям, почти без забот и без тревог. Такие люди делают все, что им нужно, не слишком рано и не слишком поздно, и ни одно из их дел не терпит неудач, возможных даже при самых тщательных предварительных приготовлениях. В добавление ко всему этому, все дела выполняются ими с замечательным спокойствием духа, почти так, как если бы они не были заинтересованы в их результатах или же выполняли поручения других людей, — ведь в последнем случае мы обыкновенно действуем более спокойно, чем тогда, когда дело касается нас самих. Затем, подобные люди обладают способностью терпеливо ждать, а это представляет собой одно из величайших искусств жизни. Они видят, что все является в свое время, в необходимой постепенности, а поэтому они имеют возможность прочнее укрепиться на занятом ими месте, прежде чем подвинуться вперед. Все приходит к ним в самый подходящий момент и часто поразительным образом, словно кто-то посторонний бдительно следит за вещами, которые они сами могли бы забыть.

Часто к ним посылаются люди, которые предлагают им как раз то, в чем они нуждаются, и попросить о чем, по своему собственному побуждению, у них никогда не хватило бы решимости.

Благодаря этим переживаниям, человек становится мягким и терпеливым по отношению к другим людям, даже к самым антипатичным для него и относящимся к нему равнодушно или недоброжелательно, потому что они также являются в его глазах орудиями добра в руках Божиих и часто самыми действительными. Без подобных мыслей даже самому лучшему из нас было бы трудно сохранять постоянно спокойствие души. Но, имея в душе сознание, что нами руководит божественная сила, мы смотрим на жизненные явления совсем иначе, чем это было бы при других условиях.

Все это вещи, о которых знает каждый человек, испытавший их; в подтверждение этого можно было бы привести много ярких примеров. Самая величайшая земная мудрость не в состоянии достигнуть того, что у людей, руководимых божественной силой, является само собою".[299]

От подобных воззрений перейдем теперь к таким, где человек уже не предполагает, что Провидение заботится о наиболее удобной для него расстановке событий в награду за его доверие, но тем не менее верит, что, непрерывно культивируя в себе чувство связи с Силой, сотворившей вещи, как они есть, мы становимся более способны к их восприятию. Лик природы от этого не меняется, но меняется его выражение. Оно было мертво, теперь живо. Это можно сравнить с разницею в наших ощущениях, когда мы смотрим на одного и того же человека с любовью или без любви. В первом случае наши отношения к нему получают особую жизненность. Точно также, если чувства человека находятся в соприкосновении с божественной первопричиной мира, страх и эгоизм исчезают; в той безмятежности духа, которая наступает вслед за этим, каждый час приносит человеку новые возможности счастья, словно перед ним раскрыты все двери и сглажены все пути. Мир кажется ему новым и прекрасным, — таковы результаты молитв подобного рода.

Такие переживания мы находим у Марка Аврелия, у Эпикета,[300] у сторонников душевного врачевания, у трансценденталистов, и у так называемых "свободных христиан". Как иллюстрацию этого состояния духа, я приведу отрывок из проповеди Мартино.