Многорукий бог далайна

Водяная пыль, что в течение последних суток почти непрестанно сыпалась с нового неба, сменилась частыми крупными каплями, и авары закурились влажным паром. Теперь всякому было ясно, что раскаленные прежде камни хотя и медленно, но остывают, и костяная дорога, которую приказал строить Ээтгон, скоро будет не нужна.

Ээтгон, так и не сменивший грубого наряда, в каком ходят по мокрым землям, стоял в клубах густого пара. Струйки воды стекали по коже жанча. Шооран, остающийся в странном положении наполовину пленника, наполовину — опасного божества, стоял позади.

— Во всяком случае, от жажды не умрем, — сказал Ээтгон, сгоняя с лица воду. — Ванны переполнены, скоро придется спускать излишки в ручьи. Бовэры будут довольны.

— У тебя и бовэры остались? — спросил Шооран, вспомнив умершего от голода тезку.

— У меня все осталось.

Что ж, так и поступает рачительный хозяин. Без бовэров худо придется всем, а детей можно нарожать новых.

В тумане обрисовалась приближающаяся фигура.

— Дошли до конца! — раздался голос. — Только там обрыв!

— Не думай, что пойдешь первым, — предупредил Ээтгон. — Только вместе со мной. Я не знаю, что ты там приготовил для нас.

Пропустив вперед троих солдат, он кивнул Шоорану, а затем сам шагнул на костяной мостик.

Настил, скользкий от падающей воды, пружинил под ногами. Местами кость успела обуглиться, там идти было легче, хотя приходилось следить, чтобы подгоревшая опора не обломилась под ногой. Шаг за шагом группа преодолевала прежде недоступное пространство. Через полчаса они выбрались на застеленную площадку, где уже стояло несколько человек.

— Ух ты!.. — выдохнул кто-то из вновь пришедших.

Неизмеримо огромный простор открывался перед ними. Земля простиралась на множество оройхонов. Конец ее терялся в недоступной взгляду дали. Но прямо перед ногами оройхон, на котором они стояли, вертикально обрывался вниз. Глубину провала было невозможно измерить, глаз отказывался оценивать такую высоту. Шооран почувствовал, как его против воли качнуло к обрыву, и поспешил перевести взгляд на более отдаленные предметы. Там росли деревья и причудливо извивался ручей.

Шооран недоуменно потряс головой. Если эти деревья ростом хотя бы в половину взрослого туйвана, то значит ручей расплескался в ширину на двойную дюжину шагов. А длину его не стоило и представлять. Да какой же оройхон вместит подобное! Или это далайн нижнего мира? И вообще, внизу не замечалось никакого порядка, не было ни одного прямого угла, ни единой ровной линии. Все изогнуто, прихотливо, свободно. Вряд ли там есть квадратные оройхоны.

Дождь прекратился, высокое небо недавно потемневшее, вновь посветлело, затем в облаках образовалась прореха, и через нее глянуло третье за последнее время небо: блестящее, чудесно-голубое и чистое, словно лучший жемчуг маминого ожерелья.

— Что ты скажешь на это? — спросил Ээтгон.

— Я не знаю, что ждет нас внизу, — сказал Шооран, — но это наш мир.

— А где алдан-тэсэг? Куда делся Тэнгэр?

— Какое нам дело до Тэнгэра? Он должен был сам подумать о своей бессмертной жизни. У него было для этого достаточно времени. А нам надо думать о себе.

— …это было твое последнее слово, — молвил Тэнгэр, — и пусть будет по-твоему. Но берегись, если прежде в далайне не останется места для тебя!

И поскольку это действительно были последние слова, то Ёроол-Гуй молча канул в глубине далайна и с тех пор не издал ни звука. Но если бы он мог говорить, то сказал бы:

— Ты хочешь меня уничтожить, о Тэнгэр! Но подумал ли ты, что вместе со мной ты разом уничтожаешь половину вечного времени и половину бесконечности, их обратную, темную сторону? Сможет ли твоя светлая сторона существовать без меня, и на чем будет стоять алдан-тэсэг, если не станет моей бездны?

Однако, последнее слово — есть последнее слово, так что эти мысли не были произнесены, и ни один сказитель ничего не поведал о них, собравшимся послушать его в красный вечерний час.

12

Чтобы достать дно обрыва пришлось собрать веревки с нескольких оройхонов. Доброволец из бывших цэрэгов, служивших на угловых оройхонах, обвязался веревкой и был спущен вниз. Через несколько минут его подняли обратно.

Чего только не передумал Шооран за эти несколько минут. То ему представлялись райские пажити, о каких проповедовали братья, то казалось, что внизу вообще невозможно жить, и каждый ступивший туда немедленно скончается. Действительность оказалась проще и странней. Разведчик благополучно вернулся, сообщив, что внизу настоящая земля наподобие креста Тэнгэра. Он привез несколько прочных камушков и пучок травы. Трава удивила всех: она была нежной как хлебные всходы и бесплодной, как хохиур. Зато камням люди обрадовались, и скоро по натянутым веревкам вверх и вниз заскользили разведчики. Одно за другим пошли к правителю Ээтгону донесения.

Первая группа разведчиков вышла к реке. Река действительно оказалась непредставимых размеров и величиной напоминала далайн. Хотя в ней была не мутная влага, а чистая на вид вода, люди не решились эту воду попробовать, потому что там плавали рыбы.