Многоточие сборки

Расскажи мне сказку на ночь.Время счастья улетело.Мы вернем его, я слышу:тонких граней совпаденьестранный звон явило миру.Тайный зов больного сердца.Одиночества бездонье изжило себя.Я вижу снова образ седовласый,Твой бокал наполнен чаем.И сирень в хрустальной вазе.

Я сижу в объятьях пледаутихаю, исчезаю…Ночь звенит.… Расправив ветви,Клен-атлант качает небо.Расскажи мне сказку, деда,где бы ни был, где бы ни жил.В облаках, веках, виденьях…Я ищу твой след на небе.Я твой голос снова слышу.Сквозь биенье сердца внемлю.Расскажи мне сказку, деда.

…Дядя самых честных. Правил…

Через много лет после смерти дедушки уже нескладным подростком я как-то гуляла по Воейково. В этот раз рядом со мной не было моих подружек, да я и не нуждалась особенно в общении – гуляла, думала о чем-то, вроде пыталась рифмовать.… Не суть.

Шел мелкий дождик, трава была сочная и мокрая, так что техасы (такие брюки, отдаленно напоминающие недоступные тогда джинсы) давно промокли, а в резиновых сапогах было влажно. А я все равно гуляла, закрывая голову капюшоном и засунув руки в рукава. Такая погодка как раз по мне. Мокро, слякотно, приятно.

Как-то так получилось, что ноги сами собой довели меня до небольшого кургана, на котором располагалась могила. Чья эта была могила, в поселке не знал никто. Курган скорее всего насыпной, хотя всякое бывает.

Была маленькая – думала, что здесь похоронили боевого командира и над могилой поставили красное знамя, как в мультике про «Мальчиша-Кибальчиша». Красивая получалась картинка: изумрудный холм и развевающееся над ним красное знамя…

Из могилы действительно торчала какая-то железная труба, в которую, как я считала, вполне можно было воткнуть древко флага.

Работавший со мной позже психоаналитик долго изумлялся моей неосведомленности.

– На могилах никогда не ставили знамен! – ругал он меня. – Следовало несколько раз подумать, для чего на могилу кто-то вмонтировал эту трубу, не для того ли, чтобы лежащий в ней мертвец мог свободно дышать или принимать пищу. И что вас вечно заносит во всякие странные места?..

Впрочем, с психоаналитиком мне тоже повезло!

Однажды еще ребенком на этой самой могиле я нашла переливающиеся радугой пирамидки и долго играла с ними, пока не потеряла.

И вот ноги сами собой вывели меня на странное место. Зачем? С собой у меня не было похищенных пирамидок, к тому же я не любитель кладбищ.

Хотела уже уйти, как вдруг у меня за спиной словно сам собой или даже из-под земли возник незнакомый мужчина.

Вздрогнула от неожиданности, но убегать, естественно, не стала. Мало ли кто здесь шляется и зачем. А дядечка вел себя так, словно ему определенно что-то нужно было от меня. Сами посудите: дождь, мокрая трава выше колен, и для того, чтобы подняться на холмик, нужно сначала спуститься по дороге, а потом еще и лезть сюда.

Да, ему определенно была нужна я.

Зачем?

Предложил закурить.

Я отказалась.

Завязался разговор ни о чем. Поговорили о погоде, обо мне. Снимаю ли я дачу в Воейково или приехала на выходные.

После смерти деда квартиру у нас отобрали и на летнее время переселили на крошечное Горское озеро, где мы жили несколько лет, после чего выгнали и оттуда, так что пришлось снимать комнаты в частном секторе. Как говорила бабушка: «Пока ноги покойника не остыли, можно всего наобещать, а после…».

Оказалось, что новый знакомый имел в Воейково домик, где проживал постоянно.

Устав стоять на дожде, пошли вместе в поселок. Новый знакомый говорил о своей сломанной машине, о пристройке к дому, которую собирается сделать. Я рассказывала об училище, куда только что поступила.

Когда мы добрались до остановки, он показал рукой в сторону деревянного дома и сказал, что это его дом. Потом поворот на 180 градусов, и его рука застывает в направлении желтого восьмиквартирного дома, в котором я сама провела столько счастливых лет. В доме моего дедушки.

– А в этом доме когда-то жил мой отец.

– Ваш отец?

– Да, Котов Николай Фаддеевич, – незнакомец улыбнулся. – Вы, молодежь, о нем ничего не слышали, а когда-то он был величина….

Забавно – получалось, что я познакомилась со своим дядей!

Мы зашли к нему домой, пили чай и разговаривали. Игорь Николаевич оказался интересным собеседником. Он занимался астрологией, психологией, как и отец, практиковал йогу.

Несколько раз после этого мы встречались в городе, ходили вместе на семинары к Павлу Глобе и Рыжову, много разговаривали.

Так прошли осень и зима. Весной же мы с мамой подготавливали к лету сад, оставшийся нам после деда.