Мобильный свидетель

Кейн пришел в себя быстрее, чем надеялся Котик. Тряхнув головой раз, другой, он коснулся рукой прохладной дверцы шкафа… с обратной стороны, и понял, каково заживо погребенному. Но все правильно, так и должно быть, все идет по плану. Беспокойство вызвала лишь закрытая дверца и духота в шкафу. Однако дверца подалась под легким нажимом, оповестив о себе тонким скрипом петель. Следующее касание — к припухшей скуле. У Котика хороший удар… Удара как такового Кейн не помнил, ощутил лишь его последствия: головокружение, боль, потеря времени… Русский ушел. Это чувствовалось по окружившей Кейна тишине. Значит, ушел он недавно. Успел дойти до КПП? Кейн вспомнил комплимент старшего смены: «Вы сегодня в образе». Кейн вылез из шкафа и тупо уставился на тело у своих ног. В первое мгновение ему показалось, что это Саша Котик…

Эктор Рамон наблюдал, ничего не понимая, из окна своего кабинета странную картину: Кейн своей неповторимой походкой шел к КПП. Он сотни раз видел Кейна именно со спины, наблюдая, как проходят репетиции и выступления. У него была походка атлета, которому «жмут» мышцы спины и груди, отчего его руки находились как бы на отлете. Кейн шел к выходу, это вместо того, чтобы идти в обратную сторону! Неужели Луис не успел его предупредить? Вроде бы мелочь, но она досаждала арт-директору не меньше, чем заноза в заднице. Задетый за живое дважды (один не успел, а второй его не замечал), Эктор потянулся к телефону с множеством кнопок, чтобы предупредить старшего смены — не выпускать Кейна. Ему ответил женский голос. Что за черт? Через несколько мгновений Эктор понял свою ошибку: он нажал не на ту кнопку, и на связь вышла его секретарша.

Карпов сидел на водительском кресле «Фольксвагена» и посматривал на часы. Через двадцать, максимум тридцать минут он увидит Сашу.

Для него это было так очевидно, как будто он заглянул в хрустальный шар. Он вообще не думал о том, что фактически действовал наудачу в надежде на счастливый исход дела, то есть о риске. Его план строился на высшей форме психики человека — его сознания. Работая над Кейном, фактически вербуя его, он еще раз убедился в своих уникальных способностях. Мысленно он поработал и над безымянным начальником смены пропускного пункта, поставил себя на его место…

Сегодня Саша обретет свободу. В представлении Карпова ее начало лежало здесь, в нескольких кварталах от тюрьмы. Может быть, в эту минуту он буквально выходит из тюрьмы…

Карпов засек время.

Котик подошел к двери и бросил взгляд на узкое окно, расположенное на высоте полутора метров от бетонки и предназначенное в основном для обозрения подхода к КПП. Щелкнул электрический замок. Дверь чуть подалась вперед, и Саше оставалось только распахнуть ее. Едва он перешагнул металлический брус, служащий порогом, как дверь за ним закрылась. Саша оказался в узком проходе, зажатым между двумя закрытыми дверями. На миг ему показалось, он слышит свист выкачиваемого из этой камеры воздуха…

Он положил сумку на барьер и подтолкнул ее к открытому пространству этой военизированной конторки.

За время репетиции старший смены два или три раза подходил к восточному окну, выходящему на бывший плац, а ныне — театральную площадь. Его и Кейна, стоящего во главе строя, отделяло два натовских ограждения, — но даже через редкую и острую, как бритва, систему защиты он мог разглядеть волевое лицо Кейна, а точнее, в этом ему помогала внутренняя память, дорисовывающая черты хореографа: вместо размытого расстоянием носа — четкий, вместо искаженного лба — прямой; запас воспоминаний залил его бесцветные глаза краской. И сейчас произошло нечто подобное: образ Кейна мысленно дополнился его же знакомыми чертами, прикрытыми шляпой, спрятанными под очками, и процесс сохранения и воспроизведения впечатлений и деталей происходил уже на подсознательном и неконтролируемом уровне. К ним добавились другие детали, которые он отметил утром: печатка с камнем, жившая как бы отдельно от пальца (дежурный автоматически оценил ее), шляпа, очки-пилоты. Он провожал тот же самый образ, который встретил в 10 часов 15 минут. Кажется, даже отпустил какую-то реплику при этом.

— Ваш телефон, мистер Кейн. И — до свидания!

Он потянулся к пульту, и замок на внешней двери открылся.

«Администрация и охрана потеряли бдительность. Образно говоря, дверь металлическая, косяк деревянный».

Так и есть.

Котик положил мобильник в карман, подхватил сумку и сделал по-настоящему первый шаг к свободе. Ему не пришлось осаждать себя — не торопиться, а значит, не выдать себя несвойственным Кейну движениям. Он был в образе Кейна и для него это был привычный образ, как будто Джиттербаг давно начал готовить своего подопечного к побегу. Он оказался способным, талантливым учеником.