Мода в саване

— Ей семьдесят, — терпеливо сказала Вэл. — Напишите, что сделаете все, что сможете. Ее от нас отделяют не только полторы сотни миль, но и полторы сотни лет. Она живет в прошлом, во времени, предшествующем наполеоновским войнам. Тогда было так принято. Дом ее совершенно не изменился, сама она тоже. Если бы она не была такой жесткой дамой, это выглядело бы жалко, а так — всего лишь глупо. Нельзя вести себя, словно ты королева Шарлотта, даже если живешь в замшелой берлоге времен короля Георга.

Леди Папендейк с сожалением кивнула.

— А с Джорджией ты поговоришь?

— О нет! — Вэл стояла спиной к окну, и на солнце ее волосы светились, словно огненный нимб. — Нет. Через пару дней она сама все забудет. Если я поговорю с ней, у истории появится продолжение. Она будет рыдать, каяться, потом расскажет кому-нибудь по большому секрету, и все пойдет по второму кругу.

— Ты не по годам умна, — заметила леди Папендейк таким тоном, как будто ее это очень огорчало. — Возможно, племянница Эмили все преувеличила.

— Возможно. Но в любом случае давайте смотреть на вещи оптимистично.

— Ты боишься, что этот мужчина услышит?

— Боюсь, что он уже все услышал, — ответила Вэл с похвальным равнодушием. Прочитав письмо Дороти Фелпс, она наконец стала понимать смысл невнятных слов Делла. Последней каплей обычно становится именно такое неожиданное проявление доброты, и внезапно ее броня пала. Она прислонилась лбом к оконному стеклу и пробормотала:

— Господи, милый мой, любимый, Господи, что же мне делать, любимый мой…

Эти дурацкие причитания сделали существование чуть более выносимым, а потом момент отчаяния прошел.

Она отвернулась от окна и взглянула на тетю Марту.

— Это проходит, — ответила та на незаданный вопрос. — Из всего на свете это происходит наиболее бесследно. Наслаждайся, пока есть чем.

— Наслаждаться?

Леди Папендейк взглянула на свои руки, испещренные мелкими бурыми пятнышками.

— Чувствовать что-либо — большое дело, — заметила она. — Со мной этого давно не случалось.

Вэл присела у стола и принялась что-то рисовать. Тетя Марта подошла к ней и заглянула через плечо.

— Что это? Ночная рубашка?

Вэл зачеркнула свой эскиз и подняла взгляд — ее щеки покраснели, глаза смеялись.

— Маленький хорошенький саван, — сказала она. — Его надо сшить из какой-нибудь тяжелой дорогой ткани. Нового бертовского кордешина, например.

— Это ужасно и бессмысленно, — сказала леди Папендейк. — Мне нравятся бантики. А зачем карман?

— Для индульгенций, — весело ответила Вэл. — Они всегда в моде.

Глава 15

— Вот что я вам скажу, — изрек мистер Лагг, разглядывая золотые карманные часы, безнадежно испорченные, по его мнению, дарственной надписью на задней крышке, — в ломбарде за такие надписи сильно снижали цену. — Я считаю, что она не придет.

Мистер Кэмпион отвернулся от окна и зашагал по ковру, ссутулив обтянутые вечерним пиджаком плечи.

— Несносная девчонка, — пробормотал он. — Унеси мятный ликер. Если хочешь, выпей.

— Чтобы от меня пахло пилюлями? Благодарю покорно.

Лагг прошествовал к кофейному столику и убрал провинившуюся бутылку в бар.

— Вам лишь бы подтрунивать надо мной, да? Я для вас навроде шута. — Его широкое белое лицо при этом сохраняло совершенно спокойное выражение. — Можно надо мной посмеяться, вечно я что-нибудь смешное ляпну.

Хозяин смерил его бесстрастным взглядом. Лагг был тщательно закутан в домашний бархатный халат, его многочисленные подбородки болтались над удушающим воротничком, а черные глазки светились надеждой. Надо признать, что впечатление он производил самое что ни на есть комическое.

— Ну давайте, говорите. Я просто посмешище, так?

— Не для всех.

— Чего? — переспросил Лагг обиженно и недоверчиво.

— Не для всех. Многие мои знакомые не считают тебя смешным.

— Вот как? — Мгновение он колебался, но затем все же неуверенно улыбнулся. — Что ж, всякие люди нужны, верно? Странно вообще, я ведь и сам постоянно над собой смеюсь. Ну что, больше ее не ждем, ладно? Что я тут сижу упакованный, словно сверток, если никто не придет? Только зря парюсь. Мистер Тюк, кстати, посоветовал мне носить воротнички пониже. Он полагает, что, ежели у джентльмена мощная шея, так ему вполне довольно дюйма в высоту. Что скажете?

— Который час?

— Почти половина. Да не придет она. Надула вас. Все они такие. Не знаю, чего вы от них ждете. Двое померли, их закопали уже, и пусть себе болтают про вашу сестру и это ее сонное пойло. Чушь все это. Не берите в голову. Бросьте. Будьте мужчиной, взгляните в глаза всей этой истории и забудьте про нее.

— Сонное пойло?

Мистер Кэмпион сверкнул холодным взглядом из-за очков, и мистер Лагг с запозданием осознал свою ошибку.

— Ну этот, снапирин, — сказал он виновато. — Бросьте. Нечего в грязи копаться.

— Когда ты об этом слышал?

— Да сто лет назад. Несколько месяцев, наверное. На прошлой неделе, может. — Мистер Лагг мялся и смущался. — Я сразу переменил тему, между прочим, как и полагается всякому порядочному джентльмену.

— И где это было? В твоем жутком пабе?

— Может, в клубе. Не помню, говорю же вам.