МоделBiblos. Модельный бизнес по-русски

Они лежали в скромном саркофаге под прозрачной сферой, словно макет парусника, заточенный в сувенирную бутыль. Стекло отсвечивало мертвенным синеватым блеском. Лакированные ноги делали их похожими на кукол, увеличенных выгнутым корпусом саркофага, который превращал прозрачную оболочку в гигантскую линзу. В первое мгновение Кир даже залюбовался этим, и его собственное состояние напомнило ему зачарованность персонажей «Земли Санникова», которой он зачитывался в детстве, перед зрелищем грациозно скачущих тяжеловесных доисторических чудовищ. Казалось, в комнату вроде бы сверху проникал дневной свет, и Кир глянул на потолок, который, тем не менее, тонул в темноте. Саркофаг и его содержимое освещались откуда-то изнутри, но никаких ламп ни по периметру, ни под ложем, на котором покоились уснувшие манекены, заметно тоже не было. Саркофаг словно был наполнен светом, делающим фигуры девушек четкими и контрастными, как в аниме. Глаза обеих были закрыты, но Кир ни на мгновение не сомневался, что если бы они приоткрыли их, то стали бы похожи на принцесс из японских мультиков.

Он мог бы еще долго любоваться на цель своей миссии, но вдруг заметил справа фигуру человека, который все это время стоял поодаль и наблюдал за ним спокойно и без тени смущения. Кир понял, что все это время, от момента его приземления в аэропорту Шарль де Голь и до прибытия сюда, находился под наблюдением, и вздохнул с облегчением. Еще немного, и его миссия будет окончена, а задание, ради которого он прибыл сюда и провел долгие годы, вращаясь в модельной среде, выполнено. Или… Что будет в случае, если ему не удастся осуществить задуманное, Кир старался не думать. Человек у стены меж тем устал, очевидно, стоять в нерешительности и, обнаружив себя, нарушил молчание. У Кира, не произносившего ни слова последние несколько часов, с трудом разлепились губы для ответа.

– Вы довольны произведенной работой? – Его французский был безупречен.

– Да, да, безусловно! – Кир почему то заговорил по-немецки. – Я уже знакомился с результатами, видел видеозапись. Но, может быть, можно увидеть их в действии? – К концу фразы он плавно перешел на французский, с каждым словом вспоминая ощущения во рту, как от соленой маслины, перекатываемой проворным языком.

Собеседник хитро, как показалось Киру в темноте, глянул на него:

– Конечно, вы увидите их… в действии. – Он чуть помедлил, прежде чем продолжать. – Это не будет обычный тест. Вы сможете общаться с ними… – он снова словно запнулся, – как со мной.

– Когда это может произойти? – чуть быстрее, чем требовали приличия, спросил Кир.

– В ближайшее время, – ни секунды не задумавшись, отвечал человек, доставая откуда-то из темноты пакет с бумагами. – Надо только подписать несколько документов.

Пока он освобождал от пакета бумаги, Кир снова бросил взгляд на саркофаг. Ему показалось, что там произошли какие-то изменения. Неуловимые, необъяснимые, неосознаваемые, неподконтрольные, недопустимые, они обволакивали содержимое капсулы, заставляя стенки сосуда пульсировать и покрываться бисеринками испарений, хотя на самом деле стекло оставалось прозрачным и незамутненным.

– Я попросил бы вас предъявить наличность. – Голос представителя института вывел Кира из транса.

Следующие мгновения Кир не смог бы с точностью описать даже под страхом пыток, что недопустимо в поведении сотрудника службы secret service, хотя кто знает, что творится в голове тех, кто идет на смертельно опасные задания. Мы по книгам и фильмам представляем их некими совершенными организмами с мозгами-ЭВМ и отлаженными движениями роботов, а на самом деле, вполне возможно, их руки трясутся, а в сознании нет ни одной четко сформулированной мысли – только хаос действий, сменяющих друг друга манипуляций, способных привести к нужному результату.

Он только помнил мириады брызг, взметнувшие ярко освещенный купол вверх к темному своду зала, а затем округленные глаза то ли француза, то ли инопланетянина, который с изумлением взирал на вихрь сотенных долларовых бумажек, как в замедленной съемке проплывавших мимо его лица. На дворе был то ли тридцать четвертый год то ли прошлого столетия, то ли двадцать первого века, и просчитать это доподлинно не мог никто, включая бравого полковника Худоярова, хитреца Охотника или искушенного бизнесом и деньгами Борова.

Томск – Одесса – Загреб – Юрмала – Москва – Киев – Кисловодск – Ялта – Калининград – Москва – Куршавель – Рига – Москва