Модильяни

Вместо всяких объяснений (ведь в письме никогда полностью не объяснишься) просто скажу: там образовалась „дырка“.

Получил прелестное письмо от вашей жены.

Я совсем не хочу, чтобы вы прощали мне какой бы то ни было долг. Напротив: установите лучше (или, если угодно, давайте вместе установим) какой-нибудь кредит, чтобы с его помощью ликвидировать заполнимые пустоты, которые и впредь могут возникать в силу непредвиденных обстоятельств. Надеюсь вскоре увидеть вас в Ницце, а еще прежде получить от вас весточку.

Жму руку.

Модильяни».

Между тем они с Леопольдом Сюрважем сидят за столиком, потягивая анисовый ликер, Амедео набрасывает несколько штрихов в своем альбоме для этюдов, как вдруг Леопольд спрашивает:

— Почему ты всегда меня рисуешь так, что один глаз закрыт?

— Потому что одним глазом ты смотришь на мир, а другим внутрь себя.

В большинстве писем Амедео нет точной даты, хронологию приходится определять по содержанию текста. Следующее письмо отправлено из Ниццы в феврале 1919-го:

«Дорогой Збо!

Спасибо за деньги. Завтра утром я пошлю вам несколько холстов.

Я принялся за пейзажи. Первые из них, возможно, будут еще малость „незрелыми“.

В остальном все хорошо. Передайте привет мадам Зборовской. Жму руку.

Модильяни.

Замолвите за меня словечко Гийому, он обещал мне прислать что-то, что послужит „поршнем“ для проталкивания дела с возобновлением моих документов. Пусть вышлет».

Поль Гийом будет хлопотать в посольстве, чтобы Модильяни выдали новые документы, но его демарши останутся тщетными. Кончится тем, что Джузеппе Эммануэле, брат Амедео, депутат-социалист, выручит его из беды и поможет выправить паспорт.

В феврале 1919 года Амедео снова пишет Зборовскому:

«Мой милый Збо!

Спасибо за деньжата.

Я только жду, когда просохнет головка, которую я написал с моей жены, чтобы послать вам сразу четыре холста (включая те, что вам известны).

По-прежнему работаю как негр.

Не думаю, что удастся посылать больше четырех-пяти полотен за раз, холод не позволит. (Зимой полотна просыхают плохо, медленно. — Примеч. автора.)

Моя дочь чувствует себя великолепно.

Пишите, если это вас не слишком обременит.

Кланяйтесь от меня мадам Зборовской, а вам я крепко жму руку.

Модильяни.

Холст высылайте как можно скорее. И не забывайте про то дело на площади Равиньян. Пишите».

Следующее письмо также послано из Ниццы, но у него есть точная дата — 27 февраля 1919 года:

«Дорогой друг!

Благодарю за 500 монет, а главное, за то, что прислали их так быстро. Полотна (4) я отправил вам только сегодня.

Теперь буду работать по адресу: Французская улица, дом 13.

Обстоятельства, вернее, их изменчивость так же, как перемены погоды, заставляют опасаться сбоев в ритме работы и в настроении.

Добрым росткам нужно дать время, чтобы окрепнуть и расцвести.

Я в эти дни немного побездельничал: плодотворная праздность — самая что ни на есть работа.