Мое имя Офелия

– Нет! Я не должен касаться тебя и целовать тебя. Прости меня, Боже, – бормочет Горацио, и лицо его заливается краской.

В отдалении гремит гром, предвещая новый дождь. Несколько воробьев прыгают по земле у наших ног. Меня смущает и ранит его внезапный отказ.

– Почему? Ты женат? – спрашиваю я.

– Нет, клянусь честью, иначе я не поцеловал бы тебя.

– А я вдова. Так что мы не делаем ничего плохого.

Теперь он смотрит на меня с искренним отчаянием и произносит, заикаясь:

– И все равно, это было бы… я не должен… опозорить тебя. – Он показывает рукой на мое платье из льна и умолкает.

Я вдруг понимаю причину его сдержанности и хохочу от радости, которая вскоре растворяется в слезах сочувствия.

– Мать Эрментруда и моя подруга Изабель оказали тебе плохую услугу, не рассказав обо мне подробнее, Горацио. Но я не буду такой жестокой, и не стану играть с тобой, будто мы все еще живем при дворе короля.

– Тогда расскажи мне сейчас, Офелия, то, что я должен знать, – просит Горацио, все еще держась от меня подальше.

– Я живу, как монахиня, и выгляжу, как монахиня, но я не связана никакими клятвами, Горацио, я свободна.

На его лице отражается облегчение и радость.

– В таком случае, дорогая Офелия, можно мне поцеловать тебя еще раз?

– Даю тебе на это разрешение, добрый Горацио, – отвечаю я, склоняясь к нему.

Горацио берет меня за руки, я чувствую его дыхание на своей щеке, и меня пробирает дрожь.

– Мама! Где ты, мама? – раздается крик ребенка, и я вскакиваю на ноги.

– Я здесь, мой милый! В саду!

Маленький Гамлет, держа во рту большой пальчик, нетвердыми шагами выходит из дома. У него розовые щечки, и волосы всклокочены после сна. Пухлые ножки и голые ступни выглядывают из-под измятой сорочки. Я протягиваю руки, и он бежит ко мне, хватается за мои юбки и, прячась за ними, смотрит на незнакомого человека.

Горацио, не отрывая глаз от ребенка, поднимается, словно он впал в транс при виде призрака или волшебного существа. Сначала он не может вымолвить ни слова от удивления, потом переводит взгляд с меня на моего сына, и начинает узнавать его.

– Это не сон! Я вижу лицо юного лорда Гамлета, но я также вижу на нем красоту Офелии и ее правдивость, – с благоговением произносит Горацио. Он подходит ближе и берет меня за руку. Не отпуская ее, он опускается на колени и, глядя прямо в глаза маленького Гамлета, кланяется ему, будто дает клятву верности.

Мой доверчивый малыш улыбается, протягивает ручку и трогает рыжие кудри Горацио.

Побеждая угрожавшую нам недавно бурю, тучи, которые скрывали солнце, теперь рассеиваются, и мы, три уцелевших после давней трагедии человека, стоим вместе и молча смотрим друг на друга в лучах солнца.

Благодарности

Хочу поблагодарить Карен, Кэйти, Эми, Синтию, Лесли, Тери и Эмили за полезную критику; папу и Эрина за ободряющие высказывания; и моего мужа, Роба, за неизменную поддержку. Я благодарна Кэролин за ее веру в эту книгу и Джулию за мудрое и веселое руководство во время редактирования. И, наконец, приношу благодарность моим студентам, которые в течение многих лет питали мое воображение во время нашего совместного изучения «Гамлета».

Если хорошо написанная работа – это лучшая месть, то именно благодаря всем вам Офелия теперь получила заслуженное признание.

Беседа с Лизой Кляйн

Интервьюер: При чтении «Офелии» становится ясно, что вы, как автор этой книги, достигли глубокого понимания пьес Шекспира и елизаветинской эпохи. Как вам это удалось?

Лиза: Я написала докторскую диссертацию и первую книгу о елизаветинской поэзии («Сэр Филип Сидни и мода на сонет») и несколько лет преподавала литературу эпохи Возрождения студентам колледжа. Поэтому, хотя я не изучала специально творчество Шекспира, он присутствует на этой территории. Я изучала со студентами большинство его пьес, а «Гамлета» столько раз, что и сосчитать не могу. Потом меня заинтересовала жизнь и работы женщин эпохи Возрождения, и я написала несколько статей о вышивках королевы Елизаветы и не столь известных женщин того периода. Я читала и женские журналы, письма и поэзию (и вела по ним курсы для студентов). Я изучала так называемые «нелитературные» работы, такие как руководства по хорошим манерам, религиозные трактаты и сатирические произведения о женщинах. Хотя произведения Шекспира и являются чудесным окном в эпоху Возрождения, существует много других источников для понимания жизненного опыта людей шестнадцатого века.

И.: Почему вы выбрали Офелию в качестве персонажа Шекспира, чью историю вам хотелось рассказать?